Приказ есть приказ

Говорили по-испански. Миронов обернулся. Перед ним стояла очень симпатичная на первый взгляд девушка. Да и на второй взгляд, если честно, и на третий… Она открыто смотрела на сурового военного, вооруженного автоматом, своими… как же этот цвет назвать?… да, вот, фиалковыми глазами. Так смотрела, что соврать ей было невозможно. И все-таки пришлось.

— Нет, сеньорита, я не охранник. Я всего лишь переводчик, — ответил он тоже по-испански.

Девушка посмотрела теперь уже недоверчиво.

— А как же военная форма и вот это?…

Тонкий пальчик указал на автомат за спиной Евгения.

— Видите ли, сеньорита, я — военный переводчик. Потому и приходится ходить в форме и таскать эту железяку.

— Но по международным конвенциям переводчик не должен брать в руки оружие!

Евгению стало смешно. Наивная девочка, что ты знаешь о военных переводчиках?

— Я — советский военный переводчик, то есть в первую очередь офицер. Так что на меня международные конвенции не распространяются.

— Да-а? — с сомнением протянула она. — Ну, может быть…

— Вы что-то хотели, сеньорита? — взял инициативу в свои руки Миронов.

— Я… я бы хотела умыться. Здесь в Анголе такая пыль!

— Сейчас организуем! — заверил Евгений. — Простите, вы с делегацией приехали?

То, что девушка не кубинка и не местная, было видно с первого взгляда. Чистая европейка, славянка. Оказалось — да, действительно приехала с делегацией переводчицей, учится в Пражском университете, и зовут ее Микаэлой.

— Но все друзья называют меня Мишкой, — сообщила она, уже совсем осмелев. — Вы тоже можете!

— Принято, — согласился Евгений, представляясь сам.

Вдвоем они быстро нашли в одном из близлежащих домов умывальник, там из кранов даже бежала вода. Правда, только холодная. Но это было приятно в жаркий полдень.

Умывшаяся, посвежевшая и развеселившаяся Мишка оказалась очень забавным котенком. Кроме испанского, португальского и английского языков она немного знала русский, так что у них никаких языковых барьеров не возникало. Девушка на другом материке была впервые, тем более в Африке, и все окружающее удивляло, а порой даже пугало ее. А Евгений, как истинный мужчина и настоящий офицер, не мог оставить это нежное, трогательное создание без опеки и поддержки.

Делегации и дела были забыты. Они весело болтали на всевозможные темы, вспоминали Москву, в которой Мишка бывала пару раз, и Прагу, в которой Евгений не был вовсе, хотели попробовать виски, но девушка сморщила носик и решили ограничиться вином, которого на столах тоже было в избытке. У Мишки появилось желание отведать чего-нибудь экзотического, местного, но Миронову удалось убедить ее в том, что с непривычки это может пагубно отразиться на желудке, так что перекусывали обычными жареными цыплятами. Впрочем, вареных бананов все же попробовали, и это блюдо не понравилось им обоим. В общем, состоялось родство душ. О единении тел даже намека не было. Евгений словно вернулся в свои курсантские годы, был весел, остроумен, и девушка то и дело прыскала от смеха.

Оперативник иногда ловил улыбки своей команды, а однажды Борька Оруджев в открытую показал ему большой палец, одобрительно кивая, дескать, давай командир, молодец, так держать! Мишка этого жеста не видела, а Евгений в ответ скорчил грозную гримасу — отстаньте, уроды! Уроды поняли и отстали, тем более, что службу не забывали и незаметно наблюдали за всем происходящем вокруг. Замполит Сытин делал вид, что ничего особенного не происходит. Он был доволен и тем, что орлы Миронова «водку не пьянствуют и хулиганства не нарушают».

День пролетел незаметно, около пяти часов вечера чехословацкую делегацию стали рассаживать по автомобилям, чтобы везти в аэропорт. Все официальные бумаги были подписаны, все речи и тосты сказаны, комсомольским бонзам пора было возвращаться в Луанду. Мишка, естественно, тоже улетала. Девушка даже прослезилась, прощаясь с Евгением, сунула ему в нагрудный карман бумажку со своим пражским адресом и расцеловала бравого советского «военного переводчика». Миронов знал, что ему никогда не придется побывать в Чехословакии. Но, даже если и будет, хотя бы проездом, ни за что не станет разыскивать это милое создание. Потому как — служба.

Не придумав ничего лучше, он снял пятнистое фапловское кепи и нахлобучил его на пушистые волосы переводчицы — на память! Она совсем растрогалась, слезы лились чуть ли не ручьем. Евгению с трудом удалось успокоить девушку и подсадить ее в автомобиль. Он стоял, глядя вслед отъезжающей колонне и крутил головой в некотором остолбенении. Надо же, какие оказии на войне случаются! Хоть кино снимай или роман пиши!

Замполит Сытин сам сидел за рулем принадлежавших миссии «жигулей», и вся команда Миронова в маленький автомобиль не помещалась. Когда добирались на мероприятие, Штефырцу и Монастырева Евгений посадил в ангольскую муниципальную машину. Сейчас же везти их, кроме подполковника, было некому.