Приказчик без головы

Около Михайловского моста Сашенька сбавила шаг и рискнула посмотреть назад: преследовательница безнадежно отстала, городовой так и не появился на аллее, а Володя уже что-то взахлеб рассказывал Наталье Ивановне, которая нежно гладила котенка.

Тарусова пересекла мост, не обратив внимания на молодого человека в соломенном канапе, при ее приближении спрятавшегося за деревом. Оттуда он внимательно ее рассмотрел, а когда Сашенька удалилась, вышел из укрытия. Достав испанскую пахитоску, юноша вставил ее в мундштучок, чиркнул шведской спичкой и не спеша прикурил. Минут через пять с ним поравнялась старуха с собачкой. Молодой человек учтиво приподнял головной убор:

– Какой пес, мадам! Какой прелестный экземпляр!

Хозяйка болонки остановилась. Негодницу-кухарку все равно не догнать, а заговоривший юноша показался ей приятным, воспитанным и прелестно симпатичным. Старуха никак не могла смириться, что ее время кружить головы давно прошло.

– Позвольте представиться: Кондратов Юрий Петрович, студент.

– Вдова надворного советника Секунова, – с достоинством произнесла старуха, а затем игриво добавила: – В ваши годы меня называли Дашенькой.

– Безумно приятно! А его? – молодой человек отличной замшевой перчаткой указал на болонку.

– Ее, – поправила юношу Секунова. – Ее имя Шарлотта.

– Какая прелесть! Можно погладить? – не дожидаясь разрешения, Кондратов присел на корточки и потрепал собачонку за холку.

Псине такая фамильярность не понравилась. Изловчившись, она тяпнула молодого человека за палец.

– Ой!

– Шарлотта! Фи! Плохая девочка!

– Что вы, что вы, очень хорошая! Просто она в бешенстве. Я видел, как ее пнули ногой.

– Вы видели? Правда? Пойдемте тогда в полицию! Надо подать жалобу! Вы будете свидетелем!

– Знакомы с этой девкой?

– Она кухарка вон того мальчика, – старуха указала зонтиком на гулявшего вдалеке Володю. – Надо расспросить его гувернантку о родителях. И подать жалобу! Наглую девку высекут на Сенной…

Старуха оглянулась. Ну и нравы нынче! Не дослушав и не попрощавшись, показавшийся ей таким обходительным молодой человек уже пересек мост и пошел вдоль Летнего сада.

Гроза началась внезапно. Даже вечный ее предвестник, порывистый ветер, не успел предупредить прохожих, даже солнце не сумело спрятаться в тучах. Молния сверкнула прямо в его лучах, затем город подпрыгнул от грома, и начался водопад.

Сашеньке повезло, она успела вернуться. В тревоге выглянула в окно. Где там Володя и Наталья Ивановна? Сумеют ли нанять извозчика? Или же промокнут до нитки? Не допусти Господи пневмонию!

Сергеевская опустела. Только несчастный Глебка безуспешно прятался под фонарем. Бедный! Целый день, не сходя с места, караулил Сашеньку и даже в ненастье не смел покинуть пост.

Зачем? Почему? Чем княгиня так опасна для Осетрова?

Нет, довольно! Расследование закончено. Лучше уж пусть Диди проиграет процесс, чем опозорится из-за ее выходок.

Сашенька быстро переоделась. Очень хотелось есть. Интересно, что Клашка приготовила на ужин?

Клашка!

Не перегнула ли госпожа княгиня палку? Клашу любят дети, любит Диди. И Клаша любит их. А еще она любит своего сына, как всякая мать, как сама Сашенька своих. И, не думая о последствиях, бросается на их защиту. Как сегодня на аллее!

Имеет ли княгиня Тарусова право наказывать Клашу за материнскую любовь?

Сашенька с юных лет была категоричной и к цели, если та вдруг появлялась, шла, не считаясь ни с чем и ни с кем, презирая опасности и пренебрегая жертвами. Но сегодня, после перенесенных злоключений, стала… Нет, не другой. Просто на капельку сентиментальней, на гран мягче, на полвершка добрее. И этого хватило.

Черт с ней, с Клашей! Пусть остается!

Сашенька тут же захотела обрадовать своим решением Диди.

Но «обрадовали» ее!

Такого не ожидала… Вообразите, Дмитрий Данилович напился! Вместе с Лешичем. Вот так бурлеск!

Оба восседали в креслах перед огромной почти порожней бутылкой коньяка. Закусывали лимончиком и сигарами, потому заметили княгиню не сразу. Еще бы, столько выпить на пустой желудок!

– А вот и Сашулька! – Дмитрий Данилович попробовал встать, но Ньютоново притяжение не позволило.

Лешич оказался трезвее, даже ручку поцеловал.

– Ботанику дети знают! – доложил Диди. – Гораздо лучше меня! И тригонометрию лучше! Только вот зачем? Лешич, скажи честно! Тебе косинусы в жизни пригодились?

Прыжов глупо улыбнулся:

– Только синусы! Они каким-то образом в наш нос заползли. Там теперь и живут!

– Правда? – испугался князь.

У Сашеньки округлились глаза. Муж не был пуританином, но никогда до сего дня до положения риз не напивался. Так, иногда с друзьями по рюмочке-другой по большим праздникам…

– Диди! Ты с ума сошел?

– Нет! Я в полицию ходил…

– И я! – сообщил Лешич.

– А ты зачем?

– Из дружеского расположения. Диди не знал, к кому обратиться.

– Нет, знал! – с пьяной горячностью возразил Диди. – Теоретически!

– В теории мы все Сократы…

– Да? Ты так считаешь? Проверим! Сколько в Петербурге частей?

– Тринадцать! – сосчитал в уме Прыжов.