Приказчик без головы

– Ответ неверный. Это раньше Петербург совершенно безответственно делился на тринадцать частей. Почему, спросишь, безответственно? Потому что тринадцать – это чертова дюжина! И преступники чувствовали себя в нашей столице, как рыба в воде. Но недавно мудрые государственные мужи ошибку исправили! Теперь Питер состоит из двенадцати частей![39] Чувствуешь разницу? Дюжина ведь апостольское число! И криминальный мир сразу затрепетал! Для большего его устрашения неблагозвучные названия, типа Вторая Адмиралтейская часть, Третья, Четвертая, были заменены на ласкающие слух: Казанская, Спасская, Коломенская…

Князь говорил с хмельной обстоятельностью, запинаясь через слово. Сашеньке же, оправившейся от потрясений и удивлений, очень хотелось есть.

– Диди, умоляю, покороче!

– Покороче никак. Это все равно что в задачнике сразу ответ посмотреть. А ведь ответ – не главное. Главное – цепочка рассуждений. Так вот! Двенадцать частей поделены на тридцать восемь участков, которые в свою очередь состоят из девяноста трех околотков. Каждым заправляют два околоточных. Почему два? Молчите! А ведь не хотели слушать… Один, имея в своем распоряжении городовых, следит за порядком и благочинием, второй же должен ежедневно обходить дома и гостиницы, контролируя соблюдение паспортного режима, выявляя притоны и подозрительных лиц.

– Браво, господин профессор! – зааплодировал Лешич. – А можно вопрос?

– Нужно!

– Раз такой вы умный, зачем продефилировали в адресный стол?

Князь смутился:

– А потому что дворник сказал, что Маруся съехала. И никто не знает куда. Вот я и подумал…

– Тебе крупно повезло, что на Большой Садовой[40] ты встретил меня!

– Это подарок судьбы, – согласился Диди. – Представляешь, Сашуль, Лешич всех этих околоточных в лицо знает.

– Не всех! Только лучших. Как тебе Климент?

– Грандиозно! Давай за него выпьем!

– По-моему, вам достаточно! – еле сдерживая ярость, заметила Сашенька.

– Не беспокойся, любимая. Такой сегодня коньяк! Пьешь и не пьянеешь, – заверил супругу князь. – На, попробуй.

Диди сунул жене под нос стакан с плескавшейся на дне янтарной жидкостью. От запаха голодную Сашеньку едва не вывернуло.

– Согласен, – отвел руку Диди. – Амбре еще то! Но вот когда глоточек заструится у тебя по пищеводу, ты сразу почувствуешь, что это совсем не спирт, разведенный, по нашему обыкновению, водой. Словно можжевеловый дым пьешь, а фруктами закусываешь! Давай, Лешич!

– За Климента!

– Диди! Все это очень интересно…

Однако княгиню перебили:

– Папа, папа, смотри…

В кабинет без стука ворвался мокрый, но счастливый Володя и протянул отцу рыжего котенка.

– Ножки, как у рояля! – оглядев рыжего, заметил князь. – Короткие и толстые!

– У вас что? Мохнатый рояль? – удивился Лешич и спросил у мальчика: – Как звать?

– Мурзиком! – уверенно ответил Володя.

– Мурзиком нельзя! Человеческими именами тварей называть не полагается! – решительно заявил Диди.

Дмитрия Даниловича в гимназии за татарский разрез глаз величали Мурзой.

– Но почему? – заныл Володя.

– Сыночка! Не реви! Назови его Марсиком! – предложила нечто похожее Сашенька.

– Марсик тоже человечье! – не согласился Володя. – Даже не человечье – Божье! Марс – бог войны!

Безымянному котенку сигарный дым не понравился. Сначала он зачихал, а потом и вовсе спрыгнул с колен Дмитрия Даниловича на ворсистый персидский ковер. И моментально напрудил там лужицу. Сашенька встала с гнутого букового стула, схватила негодника и потыкала мордочкой в безобразие.

– Вот тебе, вот тебе, обормот. На улицу ходи!

– Обормот! Отличное имя, – обрадовался Дмитрий Данилович и пропел: – Кот Обормот!

Выпущенный из рук котенок побежал из кабинета вон. Провожая его взглядом, Сашенька заметила в дверях гувернантку. Та зашла сюда вслед за подопечным. После дождя девушка напоминала распустившийся поутру бутон розы – мелкие капли сверкали на ее румяных щечках.

– Наталья Ивановна, – сказала Александра Ильинична строго. – Вы бросили ребенка у Михайловского моста! Он мог в воду упасть! Его собака чуть не покусала!

– Я… Я…. – Цветочек под строгим взглядом хозяйки тут же пожух.

– Вы уволены!

Девушка затряслась, а затем рухнула в обморок. Лешич бодро, несмотря на количество выпитого, вскочил с кресла. Подбежав, поднял руку, пощупал пульс:

– Мы тут накурили, обморок от недостатка кислорода…

– Чушь! Лично мне кислорода достаточно, – безапелляционно заявила Сашенька.

– Камфора у вас есть?

– У Клашки спроси, – безразличным тоном посоветовала княгиня и повернулась к мужу: – Так вы нашли Марусю?

– Увы! – развел руками Дмитрий Данилович.

– А про Пашку Фо выяснили? На какой руке не было большого пальца?

Лешич, кряхтя, поднял Наталью Ивановну на руки и двинулся с ней по коридору.

Дмитрий Данилович проводил Прыжова взглядом:

– На левой. Только скелет к Пашке никакого отношения не имеет. Пашка из деревни письмо прислал, что женился. Понимаешь?

– Понимаю, – сказала Сашенька с сожалением – ничего нового выяснить Дмитрию Даниловичу не удалось. – Не понимаю другого. Зачем ты напился?