Приход ночи

Бродяга смотрел в землю, старательно затягиваясь.

— Значит, так оно и есть. Я плохо помню. Ты приснилась мне сегодня, я приснился тебе… Для меня это был страшный сон. Последнее время все сны у меня страшные, если я трезвый, если я не бухаю.

— И где же тут объяснение? — спросила я.

— Его нет. Я же говорю: ты просто видишь, не зная, почему и как…

Воспринимай как должное. Ты пришла сюда не как слепая. Я знаю, что хотя ты без глаз, ты способна видеть.

— Я уже поняла… — Похоже, ничего конкретного я не добьюсь, хотя сама встреча, безусловно, большая удача. По крайней мере, выяснилось, что никакого проклятия не было.

— Может, это оттого, что ты очень хочешь узнать, что произошло с тобой.

И мозг твой дает тебе возможность.

Я не могла поверить, что слышу от него такое. Бродяга ощерился.

— Думаешь, как странно, что бомж рассуждает на такие темы?

— Не странно…

— Я знаю. Хочешь услышать мою историю? Думаю, что нет.

— Кем ты был?

— Аспирантом с большим будущим, с семьей и красивой женой.

На языке вертелся следующий вопрос, но я его не задала. Это могло повлечь за собой много ненужной мне информации.

— Я не вру, хотя, глядя на меня, трудно поверить. Просто имей в виду, что такое случается. Просто случается.

Как со мной, подумала я, чувствуя, как наваливается тоска. Мне хотелось только лечь на землю и умереть. Я понимала, что борюсь с ветряными мельницами.

Бомж затушил сигарету на половине, спрятал ее в карман пальто.

— Я пойду, — прошептала я.

— Подожди. Я не все сказал. Сейчас я не вижу, что с тобой произойдет дальше. Используй то, что у тебя есть, но главное — не теряй желания. Во сне я говорил о том, что ты что-то забыла…

— Это про моего похитителя.

— Значит, мы не зря снились друг другу.

— Но откуда между нами такая связь? Мы были знакомы когда-то?

— Нет, вряд ли. Не имею понятия, откуда эти связи появляются. Хотел бы объяснить, как бывший научный работник, но — увольте, это уже не по моей части. Просто иногда я влияю на людей, которым сообщаю о своих видениях. Я не стремлюсь к этому, получается само собой как-то… — Бродяга пожал плечами. — Может быть, часть моих способностей передается к другому человеку. Но так происходит не всегда.

— Думаешь, я заразилась?

Я открывала рот и говорила, но слышала сама себя точно со дна шахты.

— Может быть. Но я не хотел. Извини. — Бомж посмотрел на меня словно побитая собака. Мне стало противно и жалко его. Он был похож на человека, пережившего страшное стихийное бедствие, потерявшего все в один момент; от него осталась только эта исковерканная тень, прячущая в карман наполовину выкуренную дешевую сигарету. Я не хотела знать, что с ним произошло. Не могла взвалить на себя еще и этот груз.

— Я ни в чем тебя не обвиняю. Все равно ничего не исправить, — сказала я. — В этом есть свои плюсы. «Мозговое видение», — добавила я тихо.

— Что?

— Да так, ерунда.

Мы помолчали. Бомж сопел и оглядывался по сторонам.

— Так, значит, ты не видишь меня сейчас?

— Нет.

— Жаль.

— Это не происходит по желанию.

Как мои «включения», подумала я. Вынув пачку сигарет, вытащила из нее две и протянула остальное бомжу вместе со сторублевкой.

— Спасибо.

Он взял, посмотрел на подарок, спрятал все это в карман.

— Ты его найдешь. Он не так уж и далеко, — произнес бомж и, повернувшись, зашагал через покрытый снегом газон.

Я не знала, что сказать. Я чувствовала гнев и обиду, они буквально рвали меня на части. Нельзя сказать, что я зря проделала весь этот путь, но результата меня не удовлетворил. Можно было догнать бродягу и вытрясти из него правду. Что он мне только что сказал? Видел ли он мое будущее за секунду до своего ухода? Это несправедливо. Я тоже хочу знать. Это касается меня, моей жизни.

Мне на кого было выплеснуть свои эмоции. Понимая, что нахожусь на грани истерики, я отправилась обратным путем. Надо побыстрее попасть домой.

Спрятаться, подумать, проанализировать ситуацию. А сейчас — убраться с вражеской территории. Я шагала, не используя палку, и некоторые прохожие смотрели на меня и удивлялись. Их физиономии пролетали мимо меня, точно бессмысленные безжизненные маски призраков. Я шла, не замечая, что начинаю задыхаться. Холодный воздух словно застревал где-то на полпути к легким и давил мне на горло.

«Ты его найдешь. Он не так уж и далеко». Потрясающее утешение для жертвы. Одно дело думать, что маньяк бродит где-то рядом, другое — когда тебе скажут: вот, смотри, он здесь. Я этого не выдержу! Дойдя до светофора, я остановилась. Мое тело превратилось в одно большое пульсирующее сердце.

Зазвонил телефон. Я не обратила на нее внимания, сосредоточившись на том, чтобы не упасть посреди тротуара. За секунду до того я увидела перед глазами оранжевую вспышку, следом за которой опять заболела голова. Мне пришлось сесть на край скамейки, и только тогда я смогла ответить на звонок.

Это оказался Леша. Я вообще забыла о его существовании.

— Как твои дела, привет, — сказал он.

— Не знаю, ты не очень вовремя.