Приход ночи

Еще одна вспышка, которую сопровождают оранжевые сполохи. Боковое видение сузилось еще сильней. Мне почудилось, что я вижу себя со стороны: сижу на скамейке, сгорбившись, и прижимаю трубку к уху. Завороженная этим видением, я замолчала. Я словно поднималась вверх на какой-то лебедке, и в какой-то миг меня пронял страх, что я продолжу вот так подниматься, пока не исчезну, не растворюсь в пасмурном небе.

— Люда!

Леша повторил мое имя, наверное, раз пять. Он слышал, как гудит улица, и понимал, что я на связи, но почему-то не произношу ни слова. Его голос заставил видение исчезнуть.

— Слушаю. Неполадки на линии. — Какая ерунда! У меня, наверное, нервный срыв. Что делать?

— Ты когда свободна? Я решил, что так много времени прошло. Мне хочется тебя увидеть. Очень!

— Не имею понятия.

— Люда, ты что спишь, что ли? Что у тебя за голос. Как будто не твой.

— Мой, нормальный.

— Ты на улице? Я слышу.

— Ну, на улице, ну и что?

— Надо встретиться!

— Зачем? — крикнула я.

— Ну как? — Леша удивился. Видимо, рассчитывал, что я выпрыгну из трусиков сразу, как только это услышу. Какой же он идиот! — Ты… нужна мне.

Мы тогда очень хорошо провели время.

— А потом меня похитили и вырезали глаза, — сказала я.

— Так не я же виноват.

— Я откуда это знаю?

Странно, этот вопрос я задала подсознательно. С чего бы вдруг? Не знаю, что там накопала милиция на Лешу — ничего, судя по всему, — но ведь это легко и просто объяснить: Леша пошел за мной к подъезду. Пока я шла, стараясь не упасть в темноте, у него было время открыть заранее припасенную бутылочку с хлороформом, а потом нагнать меня у крыльца. Дело двух минут, пользуясь темнотой, отволочь мое тело в багажник машины и поехать. Никто не видел Лешу в это время. Он сказал следователям, что был в дороге. Этого бы хватило, чтобы привезти меня в какой-то дом, привязать и уехать.

— Люда, меня уже пропесочили по первое число, — сказал Леша, рассердившись. Когда он это делал, его голос поднимался к фальцету.

Появлялась гнусавость, которую я ненавидела. Внезапно эта ненависть разрослась до таких размеров, что перекинулась на весь образ Леши. Я поняла, что мне омерзительно даже вспоминать, как его тело лежало на моем, как склеивалась от пота наша кожа. Его сперма на моем животе.

— Люда, — сказал он.

— Отстань от меня.

— Почему ты так вдруг? Я ничего не делал тебе. Это очень плохо, скверно, что ты попала в такую ситуацию. Но я-то ничего не могу изменить…

Почему-то я вспомнила один из фильмов, которые смотрела, привязанная к стулу.

— Да, ты не можешь.

— И не надо ко мне так относиться, будто я враг народа…

— Ты много о себе думаешь…

Он вздохнул в трубке, это был вздох ярости. Я чувствовала, как Леша злится.

У него были возможности похитить меня, но не было мотивов. Вот в чем закавыка. Иначе бы его давно взяли под стражу. Да и обыск ничего не дал.

— Ровно столько думаю, сколько могу себе позволить. То есть, ты думаешь, что это я?

— Не надо говорить ерунду всякую. Если я не бегу со всех ног к тебе в объятия, это ничего не значит. Тогда могло бы быть что-то, а сейчас уже нет.

— Почему?

— Ты заводишь старую песню, Леша. Мы это проходили сто раз.

— Не сто раз. И я до сих пор не понимаю, почему ты ушла впервые, тогда…

— Не понимаешь? Тогда я не объясню. Может, и поэтому тоже — ты видишь только себя, заботишься только о себе, балуешь только себя. И любишь только себя в себе.

— Что?

Тут я, кажется, переборщила.

— Да как ты смеешь? Я из кожи вон лез…

— Да весь вылез!

Ох, какое это было наслаждение — поступать несправедливо. Никогда не думала, что может быть так. Я обвиняла человека в том, чего он не делал!

Леша, конечно, был порядочным эгоистом, но трактовать его привычки таким образом было нелепо. Своей наглостью я его обезоружила. Он некоторое время молчал.

— У тебя что сегодня — проблемы какие-то? Не с той ноги встала?

— У меня давно проблемы, если ты не в курсе.

— Не хватай меня за язык, я тебе ничего не сделал.

— Но ты ничем не можешь доказать, что не похищал меня.

— А разве кто-то сомневается? Серьезно? Ты думаешь, что…

— Ничего я не думаю. Ладно, извини, что сорвалась, но ты просто не вовремя позвонил, да еще допытываешься. Так что ты тоже виноват, не пыхти!

— Да, я вечно под ногами верчусь, ничего не делаю и звоню не вовремя, — сказала Леша.

— Если у тебя какие-то комплексы — они твои.

— Да!

— Короче, так. Пока я в любом случае не могу с тобой встречаться. Пока даже смысла не вижу в этом.

— Ну, а вернуться в прошлое?

Мне захотелось вышвырнуть телефон куда-нибудь подальше.

— Леша, ты, видимо, и правда дурак.

— Почему?

— Ты забыл? Я — слепая! Я инвалид. Я совсем не такая, какую ты знал.

Совсем другой человек! Ты понятия не имеешь, что со мной стало, понимаешь!

— Тогда объясни.

— Тебе что надо: трахать слепую? Получать удовольствие от этого? Вот это тебе нужно? Или замуж меня возьмешь? Слабо всю жизнь ухаживать за калекой? — Я поняла, что уже ору и привлекаю внимание.

— Люда, перестань, а. Я же просто хотел… А ладно. Всего хорошего.