Приход ночи

Из холодильника пахло испорченным сыром и чем-то еще. Он засох и начал покрываться плесенью, потому что лежал открытым на блюдечке. Рядом с ним пристроился высохший и тоже не завернутый кружок колбасы. Вместе они создавали потрясающее амбре. Я обследовала полки, найдя еще бутылку кетчупа, испорченный же майонез, соевый соус, четверть вилка капусты внизу и пару картофелин в сеточке. Пожалуй, все это надо выбросить. Я без сожаления стала вытаскивать содержимое холодильникам и складывать в мешок для мусора.

Как только с этим было покончено, я выключила холодильник. Появилась Таня.

— Дверь сделают минут через двадцать. У них есть ключи, так что порядок… — сказала она. — Мы пока соберем вещи. Насколько я понимаю, ничего не пропало.

— Если бы тут кто-то был, я бы сразу заметила. Они не собираются опрашивать соседей?

— Нет, кажется. Незачем.

— Вообще-то, скоро и так все будут знать, что со мной что-то неладно.

Хорошо, мы приехали утром. Все на работе. Кроме старух. От них ничего не укроется.

Таня закурила.

— Для перевозки телевизора надо будет ехать специально. Сегодня возьмем одежду, всякую мелочевку, диски, видеоплейер.

— Ага.

Я поставила мешок с мусором на пол и села. Что-то во мне оборвалось.

Полились слезы. Теперь они текли почти как надо — наружу. Я вынула платок, отвернулась, чтобы промокнуть искусственные глаза. Мне вспомнилась мама, готовящая на кухне завтрак. Через двадцать минут мне идти в школу, а пока я сижу за столом и смотрю в учебник алгебры, закрепляя то, что читала вчера вечером.

Таня ушла, чтобы мне не мешать. Меня отрывают от моего дома, обстоятельства сильнее любой привязанности, любых самых теплых воспоминаний.

Я должна смириться с тем, что в ближайшее время мне не придется здесь жить.

А возможно, и никогда. Я отогнала от себя навязчивые образы из прошлого, боясь, что совершенно расклеюсь, и встала.

В большой комнате я обследовала сервант и стол. В отдельный пакет засунула разные мелкие вещи, документы, деньги, лежавшие в заначке, книги.

Хорошо, что тогда при мне не было паспорта. Если похититель никогда не был прежде со мной знаком, то он не мог придти сюда, не зная адреса. А сведения о прописке сослужили бы ему хорошую службу.

Таня говорила, что квартиру можно сдать, пока я живу у нее, и иметь дополнительный источник дохода. Пока я не дала никакого ответа. Считала, что это будет своего рода кощунством перед памятью о моей матери. Слишком тяжело решиться, я не готова. В общем, мы тогда провозились до самого вечера.

Набрали пакетов десять, напихав в них разного барахла. Также была коробка, которую моя подруга нашла на антресоли, — для системного блока. За монитором мы решили съездить позже.

Таня опять вызвала такси. Денег она не жалела. Наверное, они достаются ей легко. Я не стала уточнять, оставив это до лучших времен.

Мы сидели в квартире рядом с кучей пакетов и коробкой и молча курили, дожидаясь такси. Где-то за пять минут до назначенного времени Таня пошла вниз, встречать машину. Я стала вспоминать, все ли мы выключили, все ли лампочки выкрутили из патронов, закрыли ли газовый вентиль на кухне. Надо было думать о чем угодно, неважно, только бы не вслушиваться в тишину.

Сама того не замечая я начала представлять, как сижу, примотанная скотчем к стулу, и дышу через рот. Челюсти сомкнуты. Шевелить я могу только пальцами рук и ног. По мне ползет то ли жук, то ли таракан. Волосы шевелятся у меня на голове, особенно, в районе затылка. Когда же придет спасение?

Маньяк рядом со мной, стоит позади, ожидая, когда я совершу ошибку. Я хочу видеть его лицо. Это мое единственное желание. Его лицо, его глаза. И тогда я смогу разгадать его тайну, посмотреть, что у внутри этого выродка, и найти ответ на вопрос, почему он сотворил со мной такое. В чем смысл?

Таня стала открывать дверь снаружи, и я чуть не закричала.

5

Первое время мне снились фильмы, которые я смотрела в своей тюрьме.

Яркие красочные образы вторгались в мой мозг, лишенный возможности общаться с миром посредством зрения. Во сне я была уверена, что все со мной в порядке, но, просыпаясь, ревела в подушку. Первые минуты после пробуждения казались самыми ужасными в моей жизни.

Таня не знала и половины того, что происходило со мной в первые месяц-полтора. Я думала, ей это ни к чему. Самые свои черные дни я скрывала, как позорную тайну.

Глава девятнадцатая

1

Из дремоты меня окончательно вырвал еще один телефонный звонок. Я села и отбросила шаль. Мне стало жарко.

Казалось, звонок звучал в моем беспокойном поверхностном сне.

Посыпаясь, я надеялась, что там они и останется. Но телефон продолжал трезвонить.

Нюся недовольно мяукнула, когда я отложила ее в сторону. Три шага до столика с телефонным аппаратом.

— Алло.

— Люда?

— Да…

Голос я не узнала. В последний раз Артур звонил полторы недели назад.

— Артур…

— А, привет.

Я села на пол, скрестила ноги, прислонившись плечом к краю стола.

— Как поживаешь? — Осторожный, хотя и не очень вежливый вопрос.