Приход ночи

Положив телефон на колени, я стала нащупывать кнопки. Мне пришлось вызубрить их местоположение, и со временем я навострилась довольно резво тыкать пальцем в резиновые клавиши с нужными цифрами (правда, бывало по три раза попадала не туда, ошибаясь на одну-две).

Тане я звонила не так и часто. Она сказала, что делать это надо лишь в крайнем случае. По-моему, сейчас был крайний.

После третьего сигнала Таня ответила.

— Привет, это я.

— Я поняла.

Позади нее играла музыка и слышались голоса, смех, а вдалеке даже женский визг. Неужели она на вечеринке? Днем? Что там у них происходит?

— Слушай, тут вопрос один.

— Ага.

Звуки «вечеринки» поутихли. Видимо, Таня вышла в другую комнату.

— Звонил Артур, он хочет меня навестить. Завтра. Я сказала, что не могу ничего ответить, пока не спрошу у тебя разрешения.

Кажется, Таня была немного подшофе.

— Я долго ни с кем не виделась, — добавила я, со страхом ожидая, что сейчас Таня накричит на меня и запретит всякие контакты.

— То есть, по мужику соскучилась? — спросила она.

— Что?

— Ну… хочешь с мужиком пообщаться?

— С Артуром… Да погоди, ты чего?

— Да ничего. Я сказала, чтобы ты мне не звонила на работу, кроме экстренных случаев.

— А это разве не экстренный?

— Экстренный — это пожар или наводнение, — сказала Таня. Я почувствовала волну ее раздражения и злости, накатившую на меня через пространство.

— Я ничего не понимаю. Почему ты так со мной говоришь? Что там у тебя случилось?

— Я занята. Работы до черта.

Занята она! Корпоративная вечеринка — ужас, какая тяжелая работа.

От обиды у меня даже не нашлось слов.

— Зачем он тебе нужен? Ну? Вы год не виделись!

— Вот именно! Год. Я забыла, что значит говорить с кем-то, кроме тебя.

Я не хочу гнить в четырех стенах. Не надо спекулировать тем, что я живу в твоем доме, — сказала я. — Я не вещь. Один раз меня пытались превратить в предмет!

— Не кричи.

— Хочу и кричу!

— Ладно, ладно, спокойно… Завтра он должен придти?

— Да. Не знаю пока, во сколько.

— И ты успокоишься?

— Может, не надо одолжений?

— Это не одолжение. — Таня отвернулась от трубки на миг, чтобы выругаться. То ли в мой адрес, то ли дала кому-то втык. Какой-то мужчина что-то сказал в отдалении. — Это не одолжение, Люд. Просто я не хочу, чтобы ко мне домой таскались всякие типы.

— Мужики.

— Да, представь себе!

— Тогда я назначу встречу где-нибудь в другом месте.

Я подумала, что это было бы даже полезно. Подышать свежим воздухом, разогнать тягостные мысли. Неужели я не имею на это права?

Таня помолчала.

— Нет, лучше сидите дома.

— Ладно, так и скажу.

Я быстро положила трубку, не став слушать дальнейшее. За этот год мы поссорились несколько раз крупно, до истерики, и постоянно грызлись по пустякам.

Две женщины с амбициями в одном месте — это слишком. Даже если бы я была Таниной любовницей, вряд ли наши отношения сложились по-другому. Мы привязаны друг к другу, но не желаем подчиняться чужой воле. Вопрос принципиальный для обеих сторон, я бы сказала, болезненный. В моем случае, особенно. Ничего, ее вспышка — просто подсознательная реакция, успокоила я себя. Вечером она и не вспомнит о ней. Таня говорила, что ни в чем не собирается меня ограничивать и ни на что не претендует. Она честно пыталась вести себя в соответствие с этими принципами, однако ее чувства ко мне не давали ей безукоризненно держать высокую планку непредвзятости. Я понимала, что ее любовь была не последним аргументом в пользу того, чтобы перевезти меня сюда. Именно от любви идет ее желание заботиться и помогать. Со своей стороны, я дала понять, что между нами невозможно ничего, кроме дружбы. Таня согласилась, однако самопожертвование имеет свои пределы. Об этом я собиралась ей сказать еще в больнице, но тогда она не хотела ничего слушать.

Демократия — это утопия. Нам не быть равноправными. Постоянно вспыхивающие мелкие скандалы были прямым отражением разного отношения к факту нашей совместной жизни. Таня хотела видеть во мне нечто большее, чем подругу. Я же, как в случае с Артуром, делала все, чтобы держать ее на расстоянии. Да, я причиняла ей страдания, но поделать ничего не могла.

Этот груз давил на нас обеих. Таню можно понять. С ее стороны моя просьба выглядит как возмутительный бунт против заведенных в нашем гнездышке порядков. Но мне нужно было настоять. Дело не в Тане и не в Артуре, а моей способности быть лицом к лицу с миром живых людей. И чем плох Артур в качестве отправной точки для того, чтобы начать адаптацию в реальной вселенной? Не исключено, что я буду встречаться с и Лешей.

Находясь на взводе, я подумала, что мне нет причин скрываться. Я не преступница. Мне нет необходимости сидеть в подполье.

Я набрала телефон Артура. Попала сразу. Он ответил, удивленный.

— Это ты? Привет, в чем дело?

— В общем, приходи завтра, я договорилась.

— Так быстро… А, хорошо. Ладно. Здорово, я рад. Очень соскучился.

— Во сколько тебя ждать?

— Зависит от тебя, — сказал он.

— Лучше нам все сделать до прихода Тани. — «Все сделать» — звучит двусмысленно. У меня даже во рту пересохло. В голову полезли странные мысли. — Она вернется примерно в восемь-девять.