Приход Теней

Враг оказался слишком хорош. Дисциплинирован, стоек и знающий за какой конец держать меч.

Я уже думал плюнуть на все, вызвать трансформу и обратиться в туман, выдавая свое присутствие, но тут откуда-то сбоку донесся торжествующий рев, и неприятель принялся быстро откатываться назад, сохраняя порядок плотного построения.

Оказалось, другие штурмовые отряды обошли противника с фланга по боковым улочкам. Чтобы не остаться в окружении враг был вынужден отступить.

Мы рванули вперед. Под ногами чавкал тающий снег, повсюду куда падал взгляд вповалку лежали тела. Рваные раны, вываливающаяся требуха, рассеченная плоть, торчащие кости. Солдаты вперемешку с горожанами. Последние не успели скрыться в подвалах и попали в жернова разыгравшегося сражения.

Над улицами витал запах смерти и страданий.

Да, это не кино. Вот такой обычно бывает война. Грязной, вонючей, неприглядной…

Я бежал, торопясь добраться до центра Виленсбурга, пока магистр не начал швыряться направо и налево сверхмощными огненными шарами.

Сколько длилось сражение? Десять минут? Пятнадцать? Будем надеяться, что спешить стихийник не будет, подтверждая репутацию грозного повелителя. Неспешно облачиться в одежды и величественно выйдет карать безумцев, осмелившихся бросить ему вызов…

У меня получилось. Я выбежал на зажатую со всех сторон постройками площадь перед главным зданием города как раз в тот момент, когда из высоких двойных дверей показался старик в красной хламиде, степенно шествующий опираясь на изукрашенный посох.

Отлично. Встреча состоялась именно там, где нужно. Осталось сущая ерунда. Прикончить полноценного магистра клана Огня. Будем надеяться, что Бернард не подведет и успеет сделать все вовремя…

Ну что же, приступим. Вокруг моей ладони сгустилось темное облачко фиолетового пламени…

Глава 19

Руку лорда охватил фиолетовый огонь. Шагавший с весьма решительным видом старик в алой мантии замер, немного не дойдя до середины площади. Изукрашенный посох сделал полукруг, точно нацелившись верхним концом на противника. Венчающий его кристалл начал стремительно наливаться багровым светом.

Бароны Райан, Дилон и Хастлингер благоразумно затормозили, не становясь между двумя чародеями в магической схватке.

Рядовые солдаты и вовсе, увидав отсветы магических чар принялись осторожно пятиться назад, не желая становиться случайными жертвами поединка волшебников.

— Не сдюжит! — Дилон по привычке смачно харкнул, наблюдая за худощавой фигурой их нового союзника.

И впрямь, на фоне высокого широкоплечего магистра, выглядевшего в своих роскошных одеяниях весьма представительно, поджарый Готфрид Эйнар в неброской кожаной броне смотрелся не слишком внушительно.

— Сдается мне, мы поставили не на того, — поддержал приятеля Райан.

Заграс выглядел не только весьма уверенно и решительно, но и его магия создавала впечатление более мощной. Пламя на кончике посоха разгоралось, уже стали видны очертания заплясавшего огненного вихря, готового сорваться и ринуться на врага по воле хозяина.

— Похоже надо отступать, — Дилон оглянулся, оценивая свободный проход на улочке, по которой они прошли в центр города.

Где-то еще продолжали сражаться. Старая дружина бывшего властителя Валенсбурга никак не желала сдаваться, отчаянно рубясь с захватчиками до последнего вздоха. Упорные и бесстрашные, они не просили пощады и сами не брали в плен.

— Я бы не торопился, — возразил Огарт.

В отличие от двух других баронов хозяин Ласточкина гнезда уже видел ансаларца в колдовском бою и не испытывал на его счет сомнений. Помнится, мэтр Шабриз тоже выглядел непобедимым повелителем стихий, могучим и бесстрашным, способным сокрушать горы. И где он теперь?

Словно в противовес действию Дилона, все настойчивее поглядывающего назад, Хастлингер сделал шаг вперед, выходя на самый край площади.

Увидав его маневр хозяева Скалистого зубца и Медвежьего угла заколебались. Дело серьезно. Если вдруг произойдет чудо и молодой лорд все же прикончит старого хрыча, то их поведение в свете этих событий будет выглядеть мягко говоря не слишком подобающим.

Тут и до обвинений в трусости недалеко. А такая слава им и даром не нужна. Это самое поганое, заиметь репутацию труса. От нее избавиться сложнее всего. Даже бросайся ты после в самые жаркие места битвы с мечом наперевес, доказывая, что ничего не боишься, тебе все равно никогда не забудут тот случай, когда твоя храбрость оказалась под сомнением.

Можно сколько угодно вырезать невинных крестьян и прослыть кровавым палачом — никто и слова не скажет.

Можно убить всех ближайших родственников, чтобы убрать претендентов и занять престол — максимум что последует это легкое общественное порицание за чрезмерную жестокость.

Такие поступки прощаются и не считаются чем-то постыдным.

Но трусость… Нет, это совершенно другое. Презрение гарантировано, вплоть до полного отказа признавать в тебе одного из своих. Какими бы землями и замками ты до этого не владел.