Приходящие из Мора

Прошло полчаса. По горизонту расползалось робкое свечение. Можно было разглядеть отдельные крупные предметы. И среди них – будку. Она завалилась на бок, перекошенная от удара и тяжести мертвого чудовища. В темноте Лука ошибся размерами – теперь тварь казалась заметно крупнее, даже не верилось, что ее остановили всего два выстрела. Издали она чем-то напоминала небольшого медведя или росомаху, но это сравнение возникало только при первом взгляде. Пасть существа нисколько не походила на звериную – череда острых зазубренных шипов. Ушей не было вовсе, а вместо носа – шишковатая выпуклость с глубокими ноздрями. Каждый отличительный признак вызывал отвращение своим гипертрофированным уродством.

Разглядывая монстра, Лука не слышал, как открылась дверь. Он вздрогнул, когда кто-то положил руку ему на плечо. Это был Фаддей. Следом из дома вышел Василий, вскоре к ним присоединились Марина и бабка Дарья.

Мужикам, наконец, удалось извлечь тело Еносия. Когда женщины увидели окровавленное лицо старика и широко раскрытые немигающие глаза, Дарья тихонько заголосила, у Марины подкосились ноги.

Все услышали вдруг тонкий визгливый гул. Сначала Лука не сообразил, что происходит, но когда обернулся на звук, понял, что это причитает Василий. Старик вцепился в собственную бороду и, завывая, начал трясти головой, раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза его были зажмурены и, не глядя, но безошибочно, он пополз к телу своего погибшего товарища, и стал вдруг рвать на том рубашку, пытаясь поднять мертвое тело.

– Что ж ты наделал! – завопил он вдруг, и всем, кто стоял рядом, вдруг захотелось как-то утешить его.

Первой подскочила к нему бабка Дарья, но Василий зло отпихнул ее обеими руками. Поднял свое дикое искривленное лицо с выступившей пеной на губах. Глаза его навыкате грозили вывалиться из орбит, а в горле клокотало, как у рассерженного животного. Глядя на него, Дарья истово перекрестилась и отступила. Но и безумство Василия быстро схлынуло. После того, как он перестал подвывать, склонившись над Еносием, Фаддею удалось уговорить Василия оставить погибшего в покое.

– Ему уже ничем не помочь. Лука, помоги ему отнести тело в пристрой. И забором надо заняться, – сказал старик. – А потом осмотрите все вокруг.

Когда Лука с Мариной отправились обследовать территорию, с внутреннего двора раздались тревожные крики бабки Дарьи. Они нашли ее в стайке – старуха стояла возле неподвижно лежавшей коровы, в соседнем загоне нашли двух мертвых свиней. Дверь стайки оказалась исполосована следами когтей – будто ножами прошлись. Видимо, под шум схватки Луки с большим чудищем, какие-то твари помельче пытались добраться до скотины.

– От страха померли, – подытожил Фаддей, глядя на мертвых животных.

Никто не мог бы дать иного объяснения. Происходящее настолько не укладывалось в сознании, что не имело смысла гадать.

Василий предложил забаррикадироваться в доме и дожидаться егерей.

– А приедут ли они – егеря? – спросил Фаддей, и все промолчали, понимая, что он хотел этим сказать.

– Есть другой план, – произнес Лука.

Он попросил дать ему ружье, с тем, чтобы он мог добраться до машины и попытаться наладить ее.

– У меня есть «холодная сварка» и немного масла. Я могу заделать течь. Бензина достаточно. Главное – камни. Да я, наверное, сумею их растащить. У меня ведь там и лебедка есть. Все есть! Я бы и в тот день справился, но от жары чуть не спятил.

– Хорошо, не кори себя, – понимающе произнес Фаддей. – Точно справишься?

– Справлюсь? Конечно! Я же говорю – сам не понимаю, почему бросил все. Чуть не тронулся…

– Да ты и сейчас – как будто с ума сошел! – натужно засмеялся Василий. – Ружье тебе дай! Ты уйдешь, а нас сожрут тем временем. Без оружия-то!

– Нас и так сожрут. Рано или поздно, – сказал Лука.

Василий посмотрел на Фаддея, ища в нем поддержку – дескать, совсем сдвинулся парень, скажи хоть ты свое слово. Но Фаддей был иного мнения.

– Лука прав. Ждать помощи глупо. Если эти чудища разгуливают по лесу, мы запросто можем ее не дождаться. Не знаю, откуда они взялись, эти твари. Убить их не трудно, но если их много, нам не справиться. Нужно выбираться к людям.

«А есть ли люди?» – тут же задался вопросом Лука. Здесь, далеко за чертой цивилизованного мира, казалось, ничего и никого более не существует, кроме их маленького общества, поставленного на грань выживания.

– Вот, что я решил, – сказал Фаддей. – Все-таки, Лука, ты дело говоришь. Бери ружье, так и быть! Отправляйся за машиной. А мы запремся в доме, и будем ждать твоего возвращения. Если что – закроемся в подполье.

Сказав это, Фаддей задумался.

– Отправить с тобой Василия? Вдвоем легче. Но я боюсь. От него можно ожидать всего, что угодно. А, Василий?!

Василий хотел возразить, но сник под гневным взглядом соседа.

– Ладно, – передумал Фаддей. – Все-таки одному опасно. Отправляйтесь сейчас же, – скомандовал он и велел собираться.

– Не вздумай этому олуху ружье давать, – шепнул Фаддей, когда Василий отправился к Дарье за съестным, и они остались наедине. – Если оно к нему в руки попадает, Василий дуреет. Один раз чуть охотника не застрелил. Все мнит себя часовым в лагере.

Мысленно составляя план своих дальнейших действий, Лука все обдумывал одну мысль, которая пришла к нему еще ночью во время разговора с Еносием.

– Фаддей, позволь я прежде схожу к дому Игната.

– Хочешь его отыскать? – спросил старик. – Ну что ж, попробуй. Только помни о том, что я тебе говорил.

– Не верь человеку? Ты это имел в виду?

– Никому не верь. Только себе одному. И будь осторожен. Ружье возьми. Будь очень осторожен. Маринка…

Он не договорил. Но Лука все понял. И сердце его наполнилось силой. Но, одновременно, и тревогой тоже.