Приходские истории: вместо проповеди (сборник)

– ты только не спрашивай меня не жалею ли я. Меня некоторые спрашивают но это то же самое что у приговоренного к смерти спрашивать не хочется ли ему еще пожить! а мне вообще отношения между человеком и Богом представляются по-другому все эти институты – это человеческое Бог гораздо шире Господь Вседержитель разве можно Его ограничить канонами законами ограничить Творца Вселенной нашими убогими представлениями но аня вот не получилось у человека идти этим путем и тогда он остается наедине с Богом и что ж – Бог его примет такого Бог ему скажет: иди иначе иди как умеешь Я все равно с тобой и желаю тебе спастись! отношения человека с Богом неизмеримо глубже многообразней чем их представляют официально сколько раз я думал это даже не Отец это другое – мягче нежнее эта милость и жалость изливаемая всегда изливаемая вечно. Это же просто глупо – Творец Вселенной будет меня так Его любящего но слабого будет уничтожать меня – Господи…

Он начал вдруг молиться, каяться и, кажется, заплакал, она отвела от уха трубку, она не могла и не смела это слышать, как вдруг отец Антоний снова точно очнулся и безо всякого перехода начал говорить уже с ней.

– аня я за всё благодарен я только не знаю нет знаю есть право на ошибку оно не отнято никогда разве обещая понимаешь эти обещания до конца? разве можешь вместить то что обещаешь? правда что мысль о милосердии Божием может далеко увести и я ты знаешь я боюсь стать еретиком боюсь встать в противоречие с церковной догмой… Да я бы просто отдохнул месяца на три куда-нибудь уехал

– может быть все-таки попробовать

– невозможно никто не поймет я пытался говорить с начальством но мне отвечают: да что ты! да служи!

– ну хотя бы на месяц

– ты только прости меня прости меня ради Христа я могу быть торопливым резким грубым но ты знай батюшка тебя любит он за тебя молится ты ему дорога. Мало у него таких детушек. У тебя день ведь рождения скоро

– да

– сколько же тебе будет лет

– двадцать два года

– ты совсем еще маленькая анютка!

– не пей больше пожалуйста у меня разрывается сердце

– хорошо не буду

– ты смеешься а я по правде говорю тебе это ведь не для одного тебя это для тех кто рядом тоже такая смертная мука ты же знаешь

– хочешь знать почему я пью

– почему

– я пью потому что мне одиноко

– батюшка но кто же не одинок ты ведь сам мне говорил что каждый человек даже тот у кого семья и дети и друзья он все равно один и если даже семья не спасает…

– мне иногда кажется если б я был не один темные силы не подступали бы ко мне так близко ты даже не представляешь как это серьезно обет – это ведь не пустые слова но только со временем понимаешь: за данное слово надо пострадать начинается эта Голгофа ты думаешь я преувеличиваю что-то батюшку заносит если бы ты знала что бывает со мной ночью

– да я слышала об этом и понимаю

– никто меня в этом не поймет

– батюшка!

– только брат. Или сестра, – он уже улыбается там, слышно по голосу – тихая улыбка.

– давай я буду как сестра

– я не знаю смогу ли я после всего что было сказано быть тебе духовником. Я не знаю что со мной будет дальше. Мне это все равно. В храме я взял отпуск сослался конечно на больную ногу

– а Петра все это знает

– что

– что ты пьешь

– знает

– а Петра

– аня ты всегда о ней говоришь почему

– потому что мне неспокойно всегда неспокойно когда она

– это что ревность

– где ревность там и любовь

– об этом я не говорю

– ну я конечно люблю тебя но как батюшку!

– (вздох)

– очень люблю

– ты пойми она моя первая духовная дочь это рок какой-то она пришла едва я стал священником месяца три только прошло а через год пришла ты и теперь я вижу что и ты и Петра посланы мне Богом как испытание в монашеском выборе потому что в какой-то момент мне стало трудно вас видеть я перестал ощущать себя монахом давшим обеты

– отче

– я люблю вас обеих

– отец Антоний

– я вас обеих люблю вы обе мне дороги понимаешь я тебя люблю анюшка

– батюшка…

– но больше прошу тебя не возвращаться к этому никогда!

После этих слов Аня ощутила со всей жесткостью яви: стоявший у плеча ангел, охранявший ее всё время, пока они говорили, вдруг отошел – именно после этих слов. Я вас обеих люблю, вы обе мне дороги, я тебя люблю… И то, что она оказалась в соседстве с Петрой, ничуть ее не смутило – на этот раз даже отголоска ревности не зазвучало в ней. Да так ли уж важно, кого он любит еще, главное – «люблю тебя». Только теперь пали все преграды, и Аня почувствовала, что беззащитна перед этим человеком, перед его больными словами, только теперь всё его горе и болезнь стали входить в нее беспрепятственно и ложиться прямо на оголенную душу.

– что ж батюшка уже без пятнадцати два

– спокойной тебе ночи

– и тебе

– аня! я всё равно не буду спать ты помолись чтобы я не умер за эту ночь

Бесконечный разговор (3) Мы в партии