Прикладная любовь

Инженер: Как вас понесло-то! Ну давайте тогда и я свои пять копеек добавлю. Представьте себе младенца. Кто у него первым появляется на сцене сознания? Мама. Потом папа. Потом братья, сёстры, бабушки, дедушки, тёти, дяди и так далее. И только в два или три года на сцену выходит маленький человечек с именем, который ребенок слышит чаще всего. Появляется самосознание!

Консультант: Но ведь “зритель – Я” к этому моменту уже давно сидит в зале и смотрит на разворачивающийся спектакль. С самого начала, и до самого конца. Один, в пустом зале…

Писатель: Скажу только между нами. Мне иногда кажется, что я сижу в зале не один. Кто-то сидит рядом и смотрит на сцену вместе со мной. Кто-то, кто единственный может видеть и спектакль, и истинного меня, сидящего в театральном кресле. Становится и страшно и невероятно благостно в такой момент. И появляется надежда, что когда закроются кулисы в конце спектакля, мы встанем с кресел с Ним вдвоём и вместе выйдем из театра в Настоящий Мир…

Засиделись мы с вами сегодня. До новой встречи, друзья мои!

10. Любовь

Писатель:

Кручу в руке я старый карандаш…
Потёртый, на боках – изъяны,
Источенный, наверно, вполовину.

Он знает всё и Мир опишет наш,

Вдавив узоры в лист измятый,
Отдав свою на строки сердцевину!

Инженер: Знаешь, я в Библии споткнулся сильно только в одном месте, до сих пор понять не могу.

Писатель: Только в одном месте? Счастливчик! В каком?

Инженер: Евангелие от Матфея, когда Иисус давал наставление двенадцати ученикам. Я прям зачитаю: “Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мной, тот не достоин Меня.” Ну как так? Разве семья – это не колыбель любви, разве не в семье мы любви научаемся с первого нашего вздоха? Как можно любить кого-то больше, чем родителей?

Писатель: Попробую объяснить, как лично я это понимаю. Помните, мы про ценности человека разговаривали? Про их иерархию. Что всегда что-то одно ценнее чего-то другого. Если составить большой список того, что ценно для человека, а потом попросить его начать вычеркивать менее важное по отношению к остальному, то в конце останется что-то одно, что-то самое ценное. Я для себя определил, что для меня, как человека православного, это – Любовь. Если я поставлю отца и мать на первое место, то с чем я к ним приду? А если у меня в самой моей сердцевине – Любовь как, например стакан воды, или, как у тебя в определении – источник тепла, то, каждый раз, приходя к отцу и матери, я не пуст, я могу их напоить или согреть. Так, как они делают для меня всю жизнь. “Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь” – апостол Иоанн Богослов.

Консультант: Сейчас трудно найти истинно верующего человека. Раз уж вы сами опять начали, скажи – ты правда веришь в Бога?

Писатель: Трудно найти скорее всего потому, что ищут, где светлее, а не там, где потеряли. В храме по воскресеньям всегда много людей. А по поводу веры в Бога… Не могу сказать, что это вера, скорее – верность. Разумом до бесконечности дотянутся сложно, но если “там” нет ничего, то тогда “здесь” бессмысленно всё. А разум требует смысла. Я и в церковь то пришёл как волхвы – мудрецы с Востока. Перед своим тридцатитрёхлетием – задумался: родители мои в церковь не ходили, жили в Советском Союзе, но ведь все остальные мои предки до них тысячу лет ходили в храм, молились Богу. Неужели дураками были, а я – самый умный? Вряд ли. Вот, получается, что логически я к этому пришёл. Зашёл в храм, начал осматриваться, присматриваться. До смешного – выбрал бабулю с виду подобрее, набрался смелости, подошел и спросил: “Извините пожалуйста. Я тут в первый раз, хочу причаститься. Не подскажете, какую книжку можно купить, чтобы об этом почитать?” Вот бабушка та мне всё показала, рассказала. Её Александрой, как меня звали, дай ей Бог здоровья! А потом уже, когда предстал пред Господом, когда почувствовал, что также пред иконами стояли все мои предки, молились друг за друга и за меня будущего, и следующую тысячу лет мои дети и внуки, и их дети и внуки также будут стоять в храме и молиться, когда я их всех рядом ощутил – и усопших, и живых, и ещё не родившихся, тут уж я понял, что, наконец, домой пришёл… Конечно, пришлось вспомнить всё то зло, что я людям за жизнь сделал, пока плыл по поверхности. После того, как о своих грехах наплачешься, чужие грехи уже не интересуют.

Инженер: А как это всё сочетается в тебе с японскими боевыми искусствами?