Прикладная метафизика

Нечто подобное, согласно Хэролду Блуму, происходит и в большой литературе (можно добавить, что и в признанной философии, и в других сферах агонального авторствования): главным источником новаций является «кривочтение» («misreading»), или, в терминах Деррида, «новое прочтение». Как уже отмечалось, речь идет об извлечении из хорошо известных текстов не замеченных ранее смыслов, а фактически о внесении собственных идей в текст классика, выполняющий в данном случае роль упаковки. Именно в этом ключе Жак Деррида прочитывает Руссо и Фрейда, Делез — Льюиса Кэрролла, а сам Блум — философию Хабада. Среди зачинателей традиции следует упомянуть Александра Кожева, чьи лекции по гегелевской философии возродили популярность Гегеля во Франции и принесли славу методу свободных интерпретаций.

Ясно, что немногие неофиты могут хотя бы отдаленно сравниться в искусстве нового прочтения с признанными мастерами. К тому же они больше мотивированы скоростью и принципом экономии усилий, чем прямой задачей синтеза охмурянтов. Но общая тенденция налицо, и есть основания полагать, что почившие классики вряд ли переворачиваются в гробу из-за свободной интерпретации своих взглядов. Скорее они благодарны живущим за свое посмертное бытие, полное приключений. Раз уж неподвижность в гипсе и бронзе преодолеть нельзя, лучшим воздаянием будет, возможно, подвижность в прочтении.

21. Полезные советы

Для этнографа от философии притягательность агональных тусовок состоит в том, что там можно наблюдать за философией в зоне ее ближайшего востребования. Кроме того, в отличие от широко раскинувшихся территорий здравого смысла, где все философствуют в принципе на одном языке, сохраняющемся в течение нескольких поколений, языки тусовок многообразны и подвержены быстрому обновлению. Однако рецептура производства текстов имеет общие черты, и некоторые производственные навыки при желании можно освоить. Вот образец, претендующий на требуемый уровень крутизны:

«Текстура сущего, будучи даже достаточно однородной, неизбежно содержит в себе складку или ее возможность. Не это, однако, составляет проблему. Складка не определяет ни горизонта персональности, ни резерва гарантированного будущего — последний задается, скорее, прочностью на разрыв. А вот прошлое, если оно не прошло мимо, сказывается в ветхости сущего как здесь наличного: ветхость не определить на глазок, но в решающем испытании она дает о себе знать. Однако и прочность и надежность сами по себе определяются стандартным выбором, многократно свершенном в прошлом, они ничего не говорят о моей уникальности и пригодности-для-меня. Готовое бытие может оказаться мне не по мерке, и лишь экономия присутствия заставляет иногда предпочесть его. Ибо обретение персональной мерки в раскладке бытия требует высокой платы, а бытие-на-вырост всегда сопряжено с риском и, как правило, не подтверждается признанностью в глазах других»-.

Установка на осмысление (презумпция наличия смысла), несомненно, поможет отыскать некоторый смысл и в этом отрывке. Метафизически натренированный слух услышит отголоски из Гегеля, Хайдеггера и Валерия Подороги. Но ларчик открывается проще: если произвести всего лишь три замены, заменив термин «сущее» на «ткань» («материал»), «бытие» на «костюм», а «присутствие» на «деньги», мы получим рядовую сцену в ателье индпошива. Примерка, прикидка, приценка и решающий вопрос: шить или не шить? Достаточно произвольный видеоряд предстает как моделирующая система общего философского дискурса; полезный совет состоит лишь в том, чтобы сознательно выбрать базисную метафору (картинку) и, держа ее в уме, произвести метафизическую модуляцию. Ведь так или иначе неявная апелляция к вспомогательному видеоряду образует каркас даже для самых эзотерических языков философии. Паноптическая метафора, доминирующая со времен Платона, периодически освежается вкраплениями новых источников, снабжающих теорию терминологией и незатертыми образами.