Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации

Мне кажется, что вообще-то говоря, это должно быть нормой. То есть я – телезритель – в идеале должен включать данную программу не на программу, а на человека. «Воскресный вечер с Фесуненко», «Воскресный вечер с Познером», «Воскресный вечер с Молчановым», я не знаю с кем, – или какой-нибудь другой, не воскресный вечер…

Мы этого, по-моему, немножко боимся. Для этого, естественно, нужно, чтобы человек сумел заработать эту популярность, сделать так, чтобы «на него» включали телевизор.

А, кстати говоря, включать могут по трем разным мотивам. Могут включать потому, что факты интересные, включают не потому, что это Иванов, а потому, что Иванов говорит о вещах, которые мне обязательно надо узнать. Может быть второе: включают потому, что это Иванов, и я хочу слушать именно Иванова. И третье – потому что Иванов, допустим, говорит в рамках «Взгляда» или «Пятого колеса», или любой другой популярной передачи, и популярность передачи проецируется на Иванова.

Вы понимаете, что третий вариант отнюдь не оптимален, что первый вариант обеспечить мы систематически, естественно, не можем. И, наверное, все-таки остается второе – зарабатывать, так сказать, себе популярность в хорошем смысле.

Эта популярность – из чего она складывается? Я бы выделил, наверное, шесть таких позиций.

Позиция первая. Это общая положительная установка. Я к «нему» хорошо отношусь. А к кому-то, наоборот, кого-то я не могу видеть на экране телевидения. Он начинает выступать, и я телевизор выключаю, потому что он неприятен.

Вторая. Это интерес. Вот Иванов (я буду говорить об Иванове, чтобы не называть реальных людей): Иванов всегда, когда он выступает, скажет что-то интересное. Может быть, он мне не очень симпатичен, но я не могу его пропустить, потому что я что-то интересное пропущу.

Третье – доверительность, Я верю, что Иванов мне не врет. Я верю, что он говорит то, что думает, что он не кривит душой.

Четвертое – совпадение с моими позициями, Иванов говорит то, что я думаю. Или… то, что я думаю, что я думаю – наиболее частый случай. Я могу и не сформулировать это для себя, у меня, может быть, и нет такой четкой позиции, нет убеждения, но он говорит – и это мне близко, я это принимаю, это мое.

Пятое. Это совпадение «его» с желаемым имиджем. То есть «он» говорит то, что я хочу, чтобы он сказал. Тогда он мне приятен, тогда я его принимаю, тогда он мне нравится.

И последнее. Это чисто эмоциональное к «нему» отношение. Я думаю, что едва ли, конечно, в Гостелерадио ведется учет любовных писем, которые получают ведущие. Но думаю, что, между прочим, это было бы очень интересно – посмотреть, кто из ведущих получает вот эти письма, потому что это тоже для имиджа, для личности очень существенный момент.

Реплика: Многие в эфир стремятся, чтобы получать такие письма.

Не знаю, но мне кажется, что исследовать, когда, и кто, и почему получает эти письма, было бы очень любопытно. Хотя это не самое главное, конечно.

Вторая трудность – а я в сущности уже к ней перешел – это как раз и есть проблема: каким образом обеспечить внимание к себе. Потому что телевизионная аудитория тем отличается от любой другой, что она психологически совершенно рассредоточена, каждый думает о своем, и нужно ее психологически собрать.

Третья трудность. Это то, что телевизионная аудитория не поддается заражению. И вот именно поэтому есть необходимость постоянно поддерживать контакт с аудиторией. Мало того, что я один раз ее заинтересовал, надо, чтобы все время этот интерес не гас.

Здесь опять есть предложение, которое едва ли сегодня реализуемо, но, наверное, в принципе оно реализуемо: чтобы человек по возможности выступал так, тогда и по таким поводам, когда его ждут. То есть чтобы не было реакции вроде: «Ах, как хорошо, что сегодня выступает Фесуненко». Или: «Как хорошо, что сегодня выступает Молчанов». Нет, чтобы я знал, что если сегодня произошло то-то, если сегодня такая-то тематика должна быть, то я хочу, чтобы сегодня выступил именно Фесуненко, хочу, чтобы сегодня выступил именно Молчанов, сегодня выступил именно Иванов.

Четвертая трудность. В. Саппак об этом прекрасно писал – есть у телевидения такая «безгалстучность» или то, что его смотрят «в мягких туфлях». Говорящему по телевидению нужно, с одной стороны, сохранить некоторую отстраненность, а, с другой стороны, все-таки и «интимность» определенная нужна.

Это, кстати говоря, требует совершенно специфической манеры. По телевидению у нас огромная литература, но я нигде не встречал серьезного анализа этой специфической телевизионной манеры выступления. Могу сослаться только на какие-то общие наблюдения или на опыт. А ведь это очень специфический стиль речи, стиль общения с аудиторией.