Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации

Познавая действительность, познавая предметы и явления в их связях и отношениях, человек в процессе своей деятельности выделяет в них существенные признаки, абстрагирует их, закрепляет и передает другим людям, которые проецируют полученное таким образом общественное знание на новую действительность, опосредствуя им свое познание. В каких формах это общественное знание закрепляется и может передаваться – от одного человека к другому, от одной социальной группы к другой, от одного поколения к другому? Обычно такой формой являются так называемые «идеальные объекты», или «квазиобъекты» [21] . Типичным примером квазиобъекта является слово, тот внешний по отношению к нашему сознанию материальный объект, на который мы как бы переносим все, что знаем о том или ином предмете или явлении. Мы «приписываем» слову признаки соответствующего предмета (и тогда говорим о «понятии», отраженном и закрепленном в слове). Человек узнает что-то новое о предмете (классе предметов) через слово, опосредствуя процесс познания словом. Это легко проследить на развитии познавательных процессов у ребенка, которое проходит целый ряд последовательных этапов, впервые раскрытых на большом фактическом материале известным советским психологом Л.С. Выготским (см. Выготский , 1956).

Именно благодаря тому, что такое материальное образование, как слово (и знак вообще), существует и является всеобщим достоянием, человек может делать личное общественным, а общественное личным, точнее личностным.

Усваивая знания в процессе деятельности, человек развивает дремлющие в нем «сущностные силы» (К. Маркс), способности и возможности. Познавая мир, он развивается сам, формирует свое сознание, психику. Человек медленно «строит» себя, преобразуя общественные умения, знания, которые он находит для себя в окружающей действительности.

Но личность – это не только человек с присущим ему уровнем знаний и умений. Ее характеризует также и этическая, эмоционально-волевая, вообще чувственная сфера, к которой относится и искусство.

Для чего нужен человеку этот мир – мир страстей и радостей, мир подвига и сострадания, мир Толстого и Бетховена? К. Маркс ответил на этот вопрос так: «…страдание, понимаемое в человеческом смысле, есть один из способов, каким человек воспринимает свое "я"» ( Маркс, Энгельс , 1956, с. 592).

Итак, первое, что связано в деятельности человека с искусством, – это познание человеком самого себя как общественного человека. В деятельности человек как-то проявляет свои личностные черты, утверждает себя и одновременно себя познает.

Психологическую сущность искусства нельзя понять до конца, если не подходить к искусству с социальных позиций. К. Маркс писал об этом так: «…человеческое чувство, человечность чувств – возникают лишь благодаря наличию соответствующего предмета… Чувство, находящееся в плену у грубой практической потребности, обладает лишь ограниченным смыслом» ( там же , с. 593—594).

Общество производит человека как человека, чтобы его руками воспроизводить и творить человеческий мир, порождать «овеществленную силу знания» (Маркс) и овеществленную силу чувства. Точно так же человек постоянно воспроизводит и производит общество в своей продуктивной деятельности и в своем общении. И оба они – личность и общество, вернее, общество и личность – только в этом взаимном процессе способны существовать и развиваться.

Есть что-то в жизни личности и общества, что самой личности может порой представляться ненужным, излишним, роскошью. Кстати, отсюда споры, нужен ли человеку Бах, Блок, ветка сирени в космосе. Есть вещи, без которых может прожить личность, каждый из нас в отдельности, но не может прожить общество в целом. Это «что-то», связанное с действительностью «человеческого чувства», и есть гносеологический и психологический субстрат искусства. И в этом – второй ключ к его психологической сущности.

Что же это за «что-то»? Ответ на это мы находим в определении марксизмом-ленинизмом человека коммунистического общества, гармонической личности коммунистического будущего. Искусство – это то, что обеспечивает цельность и гармоническое развитие этой личности. И это – идея искусства как «разлитой» в обществе настоящего «эманации» личности коммунистического будущего – и есть третий ключ к психологической сущности искусства.