Приключение

Между тем на улице уже начало смеркаться, снег пошел сильнее. У Шурика, наверное от яичницы, пожаренной на комбижире, началась изжога. У Семен Семеновича, который дремал на занятым им обшарпанном стуле, похоже тоже. Настроение резко упало. Хотелось пить.

Третий звонок принес указание. Идти в гостиницу и оставаться там до утра. С утра ехать в центральный офис Октябрьской нефти и встретиться там с генеральным директором компании Просковиным Виктором Евгеньевичем либо с его первым замом Куприяновой Марией Алексеевной. До утра с этими руководителями свяжутся и они примут необходимые меры по регистрации обременения акций компании.

Сергей Сергеевич принял указание с энтузиазмом. – Нормально командир, сейчас устроимся в гостиницу, найдем магазин, купим не паленой осетинской водки и какой-нибудь закуски. Рыбки местной возьмем, мы за Уралом все таки на самом Севере. Когда еще в эту дыру попадем. Позовем летчиков, ты не забыл, что мы сегодня второй раз родились? А завтра утром решим все дела с Октябрьской нефтью и улетим домой.

– Давай, так и сделаем, только формально Октябрьская нефть не имеет никакого отношения к Вашему надежному регистратору и если они захотят нас продинамить, очень просто это сделают. И если завтра не получится решить проблему и кончатся выделенные банком деньги, как мы будем платить за гостиницу, частников и еду.

– Ты не волнуйся, это для нас с тобой значимые деньги, а для банка это копейки, еще пришлют. Здесь в почтамте и получим.

– Твоими устами Сергей Сергеевич мед пить.

– Да нормально все командир, зови меня Серегой.

– Да перестань ты с этим командиром. Какой я тебе командир, зови меня Шуриком. Ты по должности выше меня в банке ходишь.

– Командир звучит хорошо, на господина народ плохо реагирует, а командир слово родное. Не каждый человек прилетает в Октябрьск на собственном самолете. К тому же ты руководитель нашего проекта, мне так начальство сказало, и все наши материальные ресурсы находятся у тебя. Я в этих акциях ничего не понимаю, но в гражданском праве собаку съел. Засудить продавщицу в «Чайной» или ее хозяев могу, что бы она зараза приличных гостей яичницей на комбижире не угощала, не то изжога замучила. Запросто оштрафуют эту забегаловку. Ну если не хочешь я для солидности тебя босс звать буду на американский манер. Пить хочется мочи нет, – внезапно закончил разговор Семен Семенович.

– Ладно, как хочешь так и зови, -сдался Шурик – пойдем в гостиницу, снимем номер.

– Давай для начала зайдем в коммерческую палатку, я ее тут недалеко видел. Купим большую бутылку сладкой воды и не какой-нибудь херши колы, кто такое название придумал, а настоящей Кока Колы, американской.

– Да она стоит тут бешеных денег.

– Да ладно тебе, мы же не самые бедные люди в этой стране и деньги нам на расходы дали.

– Да, – подумал Шурик – к хорошему надо привыкать, приеду, получу зарплату и смогу себе позволить вот так запросто купить большую бутылку настоящей Кока Колы. – С этой мыслью он направился за Семен Семеновичем к заветной палатке.

Палатка представляла собой металлический контейнер для морских перевозок в котором было вырезано два окна, одно большое затянутое решеткой, как бы витрина, второе маленькое, куда даже голова не пролезет, откуда выдавали товар.

Больших бутылок Кока Колы в продаже не было, были маленькие по поллитра, по ценам раза в два выше московских. Пришлось взять две бутылки, которые московские банкиры, несмотря на холод, выпили прямо у палатки. На душе и желудке у Шурика вроде полегчало и они направились в гостиницу Октябрьская.

При подходе к зданию Горелов обратил внимание, что в гостинице включен свет всего в паре окон. Значит полно пустых номеров, устроимся без проблем, решил он.

Открыв дверь в гостиницу, Горелов и Королев оказались в полутемном холле. Все освещение состояло из настольной лампы на стойке регистрации, где сидела ухоженная женщина неопределенного возраста. Где-то за этой стойкой наверное находился телевизор, судя по доносившемуся оттуда звуку и направлению взгляда ухоженной дамы. Кроме того в холле стояло пару далеко не новых диванов и пяток таких же кресел, на которых никто не сидел. Других людей в холле гостиницы не было.

Горелов, подойдя к стойке, вежливо поздоровался с дамой и сказал, что он с товарищем хочет остановиться в гостинице Октябрьская на сутки. Дама, даже не удосужившись ответить, просто махнула рукой куда-то в бок. Посмотрев в этом направлении, Шурик увидел красиво сделанную табличку, которая извещала, что свободных мест в гостинице Октябрьская, нет.

В принципе Шурик даже не очень удивился, в советское время такие таблички были во всех гостиницах и никогда не убирались. Конечно, по телевизору говорили, что рыночные отношения существуют везде на территории России, но в маленьком Октябрьске в гостиничном хозяйстве, они наверное еще не наступили.