Приключение Арчибальда Д'энуре: в поисках Фиала

На полу соседнего пролета виднелись две борозды крест-накрест, те самые, что оставил варвар в самом начале их пути.

– Опа…

– Выходит, мы ошиблись? – Арчибальд не столько утверждал, сколько спрашивал у своих учеников.

– Выходит, что так… – голос девушки был тише тихого. Апатия, шедшая вслед за агрессией, не говорило о ее состоянии ни чего хорошего.

– Не волнуйся Юиль. Даже если мы нашли начало нашего пути, это уже хорошая новость, – Арчибальд не знал, в чем эта новость была хорошая, но приободрить девушку, был обязан.

Втроем они окружили крест в полнейшем молчании.

– А может вы прыгнете? Как тогда, с сокровищницей?

– Слишком рискованно. Защита от магии может меня не пустить, я не смогу точно представить точку перехода, а до точки во дворце слишком далеко. К тому же, я смогу помочь только Юиль.

– Ой, да, ладно! – махнул рукой варвар. – Я же не девушка из дворян, я варвар! Как-нибудь справлюсь.

– Ты это про меня, да?! – эльфийка снова начала яриться.

– Нет, Юиль, что ты! Тог’рек же сказал «из дворян», он не хотел тебя обидеть.

– Нет, он так специально сказал.

– Юиль… – у Арчибальда, удерживающего девушку от нападения на варвара, заканчивались аргументы.

– Наставник, – прервал ход мозгового штурма здоровяк, его голос был чуть встревожен. – свет…

Д’Энуре повернулся в сторону здоровяка и увидел, как тот вглядывается в даль, то в одну, то в другую сторону. Арчибальд поднялся и сам начал вглядываться в лабиринт пролетов. Не сразу он осознал, что свет в дальних пролетах гаснет, все больше пролетов поглощая беспросветной тьмой. Кольцо света все сильнее сжималось вокруг них, пока не остался лишь один пролет, тот самый в котором они находились.

– А тут, не погас, – констатировал очевидное здоровяк.

– Угу, – буркнул Арчибальд.

Постепенно кристалл, вмонтированный в потолок, засветился ярче, колонны будто бы налились светом изнутри, а пространство между пролетов стало напоминать стекло, покрытое морозным узором.

– Наставник?! – в голосе варвара слышалась тревога, но Арчибальд ничего на это не ответил: даже его силы и знаний не хватало, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление ловушкам и мощи строителей этого дворца. Им остается лишь принять то, что было приготовлено для них далее. Свет застилал весь пролет, создавая ощущение собственного веса: казалось, что его можно было зачерпнуть пригоршней. После, свет снова погас, и лишь крест на полу, да и следы ног в пыли говорили, что тут когда-то кто-то был.

Глава 17.

Арчибальд открыл глаза и увидел светлый потолок, с которого свисала люстра с магическими кристаллами. Он знал этот потолок, эту люстру и этот балдахин над кроватью, ведь всех их Арчибальд выбирал сам. Сев в кровати и оглянувшись, Арчибальд убедился в своей догадке – он был дома. Это была его спальня, светлая и скромная.

В горшке, что стоял углу, росли пахучие цветы, название которых он так и не смог запомнить. Его секретарь, утверждал, что такие цветы стоят во многих домах знатных персон – их запах способствовал приятным сновидениям. Арчибальд же считал их запах слишком терпким, но спорить с человеком, всю жизнь посвятившим изучению тонкостей ведения хозяйства знатного дома, не решился.

Ключ провернулся в замке дважды, и широкая двухстворчатая дверь распахнулась. Скрежет замка и дверных петель был единственной раздражающей вещью в его доме, но их оставили в целях безопасности: уверенности в том, что отодвинутые от имперской кормушки дворяне, прекратят пытаться его убить, не было.

В спальню, чинно и с благородной выдержкой, вошел его секретарь, Брас Тарикус. Брас подошел к окну и отточенным движением раздвинул плотные шторы, впустив в спальню яркий солнечный свет. Арчибальд, на секунду ослепнув, зажмурился и сел на край кровати. Следом за светом в комнату проник шум сада: шелест листвы, щебетание птиц, и бурчание садовника; судя по всему, Брас открыл окно.

– Доброе утро.

– Доброе, господин Д’Энуре.

Проморгавши, Арчибальд взглянул на Браса и обомлел: его секретарь казался совсем дряхлым стариком. Нет, Брас не был юнцом, он разменял половину шестого десятка, но «этому Брасу» было уже крепко за семьдесят.

– Брас?! Это… это ты?!

– Да, господин Д’Энуре, это я. А вы ожидали увидеть кого-то другого?

– Нет, что ты, нет. Просто ты такой… эм… старый, – неуверенно промямлил Арчибальд, не имея намерения обидеть своего секретаря.

– Старый?! – удивился Тарикус, – А-а-а, вот оно, что…

В глазах секретаря появилось понимание, чего-то не уловимого для Арчибальда: он смотрел на секретаря, ожидая, что тот прояснит ситуацию.

– У вас опять был приступ?

– У меня?! – испугался Арчибальд.

– Да, господин, Д’Энуре, у вас, – погрустнел Тарикус. – Ваш разум постоянно возвращается назад, на двадцать два года.

– Двадцать два года! Но, как… и… почему?!

– Точно не могу сказать. Приступы начались, когда вы вернулись из дипломатической поездки по Зултанату. Ваш разум возвращается назад, к тому времени. Ровно на двадцать два года назад.

Арчибальд подскочил на месте: он совсем забыл, что еще минуту назад находился в хитром портальном лабиринте.