Приключение скелета на вполне обитаемом острове

Этот день, который Сергей Иванович потом называл идиотским, начался, как обычно, с появления Светы:

— К вам делегация. Местные. Молодые ребята.

В кабинет бодро вступили четверо парней в светлых рубашках и столько же девчонок в ярких платьицах. Первые же их слова повергли посланника в крайнее изумление. Они пришли выразить ему соболезнование:

— Постигшее ваше государство горе… кончина выдающегося государственного деятеля…

«Неужели?» — подумал он. Тогда о здоровье Брежнева уже ходили анекдоты.

Он слушал вполуха и решал, как будет организовывать книгу соболезнований и прочие протокольные формальности.

Но вдруг…

Сначала ему показалось, что он ослышался. Потом это повторилось еще раз. Они выражали соболезнование по случаю смерти… Ленина. Он прислушался. Верно. Ленина.

Решив, что в португальском он не очень силен и чего-то не понимает, он позвонил Жене Бегунову:

— Зайди. Есть дело.

Через минуту появился Бегунов.

— Помоги мне с португальским, что-то не могу врубиться.

— Сделаем.

Сначала Женя активно включился в разговор. Потом его пылкий энтузиазм начал быстро остывать. Он повернулся к Сергею Ивановичу:

— Ты понимаешь, они пришли выразить соболезнование по случаю смерти Ленина. Они уверены, что он умер вчера. Что будем делать?

— Принимай соболезнование. Скажи, что мы тоже переживаем. Очень переживаем.

Женя поговорил с ребятами еще минут пять, потом выпроводил из кабинета:

— Я пойду на улицу, поговорю. Может, что-нибудь пойму.

Вернулся он минут через десять.

— Оказывается, вчера они слушали радиопередачу из Москвы, которая начиналась словами: «Сегодня умер Ленин». И они поверили.

33. Телефонограмма

Вошла Света:

— Вам телефонограмма.

Прямого телефонного сообщения с Москвой у посольства не было, телефонограммы шли в ближайшее к острову советское посольство на материке, а оттуда передавались телефоном в Сан-Антонио.

— Читай.

— «В ваш адрес направляются двадцать тысяч экземпляров брошюры „Леонид Ильич Брежнев о борьбе с колониализмом“».

— Сколько? — обалдел посланник.

— Двадцать тысяч.

— Борьба с колониализмом, конечно, дело важное, но чтобы двадцать тысяч брошюр! Это перебор. Зови Бегунова.

Тот появился через пять минут.

— В наш адрес направили двадцать тысяч брошюр, — обрадовал его посланник.

На удивление, Женя отреагировал спокойно.

— Ничего страшного. У нас есть опыт. Разместим. По десять экземпляров на одного не умеющего читать туземца, конечно, многовато.

Женя ушел, а еще через полчаса снова появилась Света:

— Вам еще телефонограмма.

— Обилие информации настораживает. Опять какая-нибудь глупость.

— Думаю, что глупость, но на сей раз веселая.

— Если веселая, читай.

— «В продолжение сообщения о направлении в ваш адрес брошюры „Леонид Ильич Брежнев о борьбе с колониализмом“ в количестве двадцати тысяч экземпляров сообщаем, что…» — Света замолчала.

— Увеличили число экземпляров, — подсказал Сергей Иванович.

— «…сообщаем, что, — продолжала Света, — что, к сожалению, в настоящее время выслать вам указанную литературу не представляется возможным из-за закравшейся ошибки при наборе».

— Конец, действительно, веселый. И ты молодец, выдержала паузу, как в Художественном театре. Впрочем, и они тоже, как в Художественном театре, с паузой. Артисты.

И он распорядился подшить обе телеграммы в досье «Работа с населением».

Появился Женя:

— Я побеседовал с ребятами, которые приходили к тебе утром. Они настроены очень по-марксистски. Они согласились взять тысячу наших брошюр, у них есть какой-то амбар.

— Должен тебя огорчить, Женя. Не пришлют нам эти брошюры. Но ты не расстраивайся, неумолимое желание центра покончить с колониализмом не ограничится этими брошюрами, скоро нам пришлют еще что-нибудь.

Женя согласился:

— Скорее всего, пришлют. А с Пожарским я поговорю в жесткой форме.

На этих телеграммах идиотский день не кончился. В кабинет ворвалась взволнованная бухгалтерша.

34. О пользе подарков

— Катастрофа!

— Что случилось?

— Пропала книга о Москве! Такая большая. Она у меня на балансе. Была в приемной. А теперь я не знаю, где она. А у нас требуют отчет.

— Сейчас выясним.

Посланник нажал на кнопку. Появилась Света.

— Книга о Москве была?

— Была.

— Где она?

— Украли.

— Украли, — он повернулся к бухгалтерше. — А вы говорите, не знаете, где она. Украли.

Бухгалтерша растерялась:

— И что мне теперь делать?

— Мы подготовим акт о том, что подарили эту книгу президенту на день рождения.

— У него день рождения через полгода, — вмешался Женя.

— Ничего страшного. Подарили по поводу тридцатилетия супружеской жизни.

Бухгалтерша сопротивлялась:

— Нужны подписи. Три подписи.

— Нет ничего проще, — он повернулся к Жене. — Подпишешь?

— Подпишу.

— И Света подпишет. Сейчас сообразим третью подпись.

Он взял трубку, набрал номер:

— Володя, зайди ко мне.

Тут же появился пинкертон.

— Мы тут президенту по случаю тридцатилетия его супружеской жизни подарили книгу. Ты помнишь?

Тому долго объяснять не надо было, не первый день в посольстве.

— Книгу? Подарили? А как же! Как сейчас помню. Тридцать лет супружеской жизни? Тридцать лет… Только ему вроде бы еще сорока нет… Конечно, Африка…