Приключения

ривали с глазу на глаз. Вид обоих не оставлял сомнений в том, что они пришли сюда обсудить какие-то важные и серьезные вопросы. Но от человека проницательного не укрылось бы, что моряк говорил о вещах, сильно волно¬ вавших его душу, а олдермена больше интересовали тор¬ говые дела. — У меня остаются считанные минуты, — сказал мо¬ ряк, выходя на середину комнаты и круто поворачиваясь к своему собеседнику, — поэтому я буду краток. Из мел¬ кой бухты можно выйти только во время прилива, а едва ли было бы благоразумно, если бы я стал мешкать, дожи¬ даясь, пока весть о происшествии, которое недавно случи¬ лось в море, разнесется по всей провинции и поднимутся шум и тревога. — Вы рассуждаете с осторожностью, как и пристало контрабандисту! Это еще более укрепляет нашу дружбу, которая отнюдь не ослабла после того, что вы сделали во время нашего не слишком приятного плавания на реях и мачтах погибшего крейсера королевы Анны. Что ж! Я не желаю зла никому из верных слуг ее величества, но мне тысячу раз жаль, что вы не хотите прийти сюда с партией доброго товара сейчас, когда берега некому охранять! В прошлый раз вы привезли потайные шкатулки и кру¬ жева тонкой работы, весьма ценные и выгодные для тор¬ говли; но наша колония испытывает острую нужду еще в кое-каких товарах, которые теперь можно провезти без помех. — Я пришел к вам, чтобы поговорить совсем о другом. Нас связывает нечто такое, олдермен ван Беверут, о чем вы и не подозреваете. — Вы говорите о маленьком недоразумении с послед¬ ней описью? Но ведь все было улажено при вторичной проверке и выяснилось, что вы были аккуратны, как Английский банк. — Выяснилось или нет, мне все равно, пусть тот, кто во мне сомневается, не имеет со мной дела. У меня только один девиз — «доверие», и одно правило — «справедли¬ вость». — Друг мой, вы меня неправильно поняли. Я не допу¬ скаю никаких подозрений; но аккуратность — душа ком¬ мерции, а прибыль — ее плоть. Точный расчет и прилич¬ ный баланс — самый прочный цемент для делового дове¬ рия. Искренность в тайной торговле подобна; беспристра¬ 788

стию в суде: она восстанавливает справедливость, нару¬ шенную законом. О чем же вы хотите со мной говорить? — Прошло уже много лет, олдермен ван Беверут, с тех пор, как началась тайная торговля между вами и тем че¬ ловеком, которого вы считали моим отцом, хотя он лишь назвался им из благородства и опекал беспомощного си¬ роту, сына своего друга. — Этого я не знал, — сказал олдермен, слегка накло¬ няя голову. — Возможно, этим и объясняется некоторое ваше легкомыслие, которое было чревато известными за¬ труднениями. Да, в августе исполнится двадцать пять лет с тех пор, как завязалась эта торговля, причем двенадцать из них я имею-дело с вами.. Не скажу, что нельзя было бы вести это опасное дело лучше, но оно шло вполне тер¬ пимо. Увы, я старею и подумываю о том, что пора отка¬ заться от риска и житейских превратностей — еще два, три, самое большее четыре или пять удачных рейсов, и на этом мы, пожалуй, могли бы покончить к обоюдному удо¬ вольствию. — Мы сделаем это гораздо скорее. Вероятно, судьба моего покровителя вам известна. Мы не раз упоминали вскользь в наших разговорах, что он был изгнан из коро¬ левского флота, так как выступал против тирании Стюар¬ тов, бежал со своей единственной дочерыо в колонии и, наконец, стал контрабандистом, чтобы как-то добывать себе пропитание. — Гм!.. У меня хорошая память в деловых вопросах, сэр Бороздящий Океаны, но во всякого рода щекотливых вещах я забывчив, как новоиспеченный лорд, когда речь заходит о его родословной. Однако, вероятно, все было именно так, как вы говорите. — Вам должно быть известно, что, когда мой покро¬ витель решил покинуть сушу, он взял с собой в море все свое имущество. — У него была надежная и быстроходная шхуна с хо¬ рошим балластом из прибрежных камней и грузом отбор¬ ного табака. Он был умный человек, не поклонялся мор¬ ским волшебницам, не плавал на щегольских бригантинах. Сколько раз королевские крейсеры принимали этого достойного торговца за прилежного рыбака! — У него были свои прихоти, а у меня свои. Но вы забыли, что среди его груза было еще кое-что весьма ценное. 26 Фенимор Купер, том V 789