Приключения

— Ты одет не так, как приличествует участнику го¬ нок, предстающему перед дожем Венеции. На мне все лучшее, что у меня есть. Большую честь присутствующим не мог бы оказать никто. — Твои руки и ноги не прикрыты... твоя грудь обна¬ жена... твои мускулы слабы. Напрасно ты прерываешь развлечение знатных своим легкомысленным поступком. Ступай! Опять Антонио хотел было скрыться от десяти тысяч глаз, разглядывавших его, но спокойный голос дожа снова пришел ему на помощь. — Состязания открыты для всех, — сказал он. — И все же я советую бедному и старому человеку прислушаться к разумным словам. Дайте ему серебра — может быть, нужда толкает его на такой безнадежный поступок. — Ты слышишь, тебе предлагают милостыню; уступи место тем, кто сильнее тебя и больше подходят для со¬ стязаний. — Я повинуюсь, потому что это доля каждого, кто ро¬ дился и вырос в бедности. Говорили, что гонки открыты для всех, и я прошу прощения у благородных господ — я не хотел их оскорбить. — Справедливость одна для всех, — поспешно вме¬ шался дож. — Если он желает остаться, это его право. Святой Марк гордится тем, что весы его правосудия дер¬ жит беспристрастная рука. Гул одобрения сопровождал эти лицемерные слова, так как провозглашение справедливости со стороны власть имущих всегда находит отклик в душах людей, хотя слова эти далеко не всегда соответствуют делам. — Ты слышал, его высочество, чье слово —рупор ве¬ ликого государства, разрешил тебе остаться, хотя тебе лучше было бы удалиться. — Ну, тогда я посмотрю, есть ли еще силы в этих ру¬ ках, — ответил Антонио, бросая печальный, но и не ли¬ шенный тайной гордости взгляд на свою изношенную, жалкую одежду. — Конечно, мускулы мои ослабли в бит¬ вах с нехристями, но я надеюсь, они мне еще послужат сегодня верой и правдой. — Кому ты вверяешь свою судьбу? — Благословению святого Антония Чудотворца. — Займи свое место. Ха! А вот кто-то не хочет быть узнанным! Кто же ты, скрывающий свое лицо? 108

— Зови меня маской. — Судя по твоим крепким ногам и рукам, тебе нет необходимости прятать свое лицо. Угодно ли будет ва¬ шему высочеству допустить маску к состязанию? — Конечно., В Венеции маска священна. Слава нашим прекрасным и мудрым законам, разрешающим каждому, кто желает пребывать наедине со своими мыслями и из¬ бежать любопытных взглядов, спрятать свое лпцо и бро¬ дить по нашим улицам и каналам, чувствуя себя в такой же безопасности, как если бы он находился у себя дома. Таковы великие привилегии свободы, и такова она для всех граждан щедрого, великодушного и свободного госу¬ дарства! Тысячи голов склонились в знак одобрения, и из уст в уста покатилась молва о том, что какой-то молодой и знатный господин хочет попытать счастья в гонках в угоду своей красавице. — Такова справедливость! — громко воскликнул ге¬ рольд; восторг, распиравший ему грудь, очевидно, пере¬ силил в нем почтение, — Счастлив тот, кто родился в Ве¬ неции, завидна судьба народа, в советах которого пред¬ седательствуют мудрость и милосердно подобно пре¬ красным' и добрым сестрам! Кому же ты себя вве¬ ряешь? — Своей собственной руке. — Ах, вот как? Это не благочестиво! Такой самонаде¬ янный человек не может принять участие в этих почет¬ ных гонках. Торопливое восклицание герольда взволновало зрите¬ лей, вызвав внезапное возбуждение в толпе. — Для республики все ее дети равны! — заключил дож. — Мы гордимся этим, и упаси нас благословенный святой Марк произносить что-либо похожее на хвастов¬ ство. Но поистине мы не можем не похвалить себя за то, что не делаем разницы между нашими подданными, жи¬ вущими на островах или на побережье Далмации, между Падуей и Кандией, Корфу и землей Святого Георгия. И все же никому не дозволено отказываться от помощи СВЯТЫХ. — Назови своего покровителя или уступи место дру¬ гим, — сказал исполнительный герольд. Незнакомец помедлил минуту, словно раздумывая, а затем ответил: 109