Приключения

— Святой Иоанн Пустынник. — Ты назвал всеми почитаемого святого! — Я назвал того, кто, мо'жет быть, сжалится надо мной в этой жизни-пустыне. — Тебе, конечно, лучше- знать самого себя, но уважаем мые патриции, прекрасные дамы и наш добрый на¬ род ожидают следующего участника. Займи свое ме¬ сто. Пока герольд опрашивал еще троих или четверых же¬ лающих участвовать в гонках — все они были гондолье¬ рами на частной службе, — среди зрителей не умолкал ро¬ кот, доказывавший, какой большой интерес вызвали ответы и внешность двух последних соперников. Тем вре¬ менем молодые господа, которые поддерживали послед¬ них из опрашиваемых гондольеров, начали пробираться среди скопища лодок, чтобы пожелать успеха своим слу¬ гам и выказать те надежды и доверие, какие были в обычаях тех времен. Наконец объявили, что список участников гонок за¬ полнен, и гондолы отправились, как и прежде, к месту старта, освободив пространство под кормой «Буцентавра». Сцена, последовавшая за этим, происходила на глазах у всех тех важных людей, которые взяли на себя заботу о частных интересах людей так же, как и об обществен¬ ных нуждах Венеции. Здесь присутствовало много дам высокого происхожде¬ ния; масок на них не было, и они оживленно глядели по сторонам, сидя в своих гондолах в обществе элегантных кавалеров. Но кое-где, однако, черные сверкающие глаза смотрели сквозь отверстия в шелковых масках, скрываю¬ щих лица красавиц слишком юных, чтобы показываться на таком веселом празднестве. Одна гондола привлекала особое внимание; в ней находилась женщина, изящество и красота которой не оставляли сомнений, хотя она и была одета подчеркнуто просто. Лодка, слуги и дамы — их там было две — отличались той изысканно строгой про¬ стотой, что свидетельствует о высоком происхождении и тонком вкусе гораздо больше, чем грубая мишура рос¬ коши. Монах-кармелит, чье лицо было скрыто капюшо¬ ном, подтверждал своим присутствием высокое положе¬ ние дам и, казалось, подчеркивал его, почтительно и серьезно охраняя своих спутниц. Сотни гондол приближа¬ 110

лись к этой лодке, и те, кто находился в них, после мно¬ гих безуспешных попыток разглядеть под масками лица ее обитательниц шепотом расспрашивали друг друга об имени и происхождении юной красавицы, а затем гон¬ долы скользили прочь. Но вот красочное суденышко, ве¬ ликолепно снаряженное, с гребцами, одетыми в роскош¬ ные ливреи, вошло в небольшой круг, состоящий из любо¬ пытных, теснившихся вокруг лодки. Мужчина, сидевший в гондоле, поднялся — в этот день никто не приехал сюда в гондолах с мрачными балдахинами — и стоя приветство¬ вал женщин в масках с непринужденностью человека, умеющего держать себя в любом обществе, и вместе с тем с глубокой почтительностью. — В этой гонке принимает участие мой гондольер, — сказал он учтиво, — в силу и ловкость которого я очень верю. До сих пор я тщетно искал даму такой красоты и добродетели, чьей улыбке я мог бы посвятить его успех. Теперь я ее нашел. — У вас очень проницательный взгляд, синьор, если вам удалось разглядеть под маской то, что вы искали, — ответила одна из дам, а сопровождавший их монах вежливо поклонился, ибо слова мужчины ничем не отли¬ чались от обычных в подобных случаях комплимен¬ тов. — Увидеть можно не только глазами, сударыня, и восхищаться не только разумом. Прячьте свое лицо сколь¬ ко угодно, я все равно твердо знаю, что передо мной са¬ мое красивое лицо, самое доброе сердце и самая чистая душа Венеции! — Это смелая догадка, синьор, — ответила та, что была, очевидно, старшей из двух, бросая взгляд на свою спутницу, словно пытаясь уловить впечатление, какое произвела на нее эта галантная речь. — Венеция известна красотой своих женщин, а солнце Италии согревает многие благородные сердца. — Следовало бы так восхвалять самого создателя, а не его создание, — прошептал монах. — Но ведь возможно восхищаться и тем и другим, падре. Надеюсь, что таков удел той, которая имеет сча¬ стье следовать советам такого добродетельного и мудрого наставника, как вы. Вам вверяю я судьбу своего успеха, каков бы он ни был, — снова обратился кавалер к даме в 111