Приключения Алекса

— Алекс, братишка, не стоит пока тревожить девушку, — немного поколебавшись, посоветовал Карл, — дай срок и увидишь сам, с ней все будет в порядке.

— Надеюсь, — коротко вздохнул я, нежно погладив любимую по шелковистым волосам. — Да и Сен говорил то же самое, а уж он-то соображает в таких вещах.

— Несомненно, друг мой, — согласился Карл и с нескрываемой печалью предложил: — А сейчас пойдем к нему. Очнувшись, он будет рад присутствию возле себя всех членов нашей компании.

— Ты знаешь, Карл, Сен он… — какой-то комок на мгновение перекрыл горло, мешая говорить. — Словом, он сделал для нас очень много добра. И он один из нас…

— Да, Алекс, Сен наш брат, — серьезно кивнул немец. — Мы с ним одной крови.

— Одной породы, — печальным эхом откликнулся я, — противостоящей Злу до конца.

Мы просидели возле Сена почти час. Он был без сознания, дышал тяжело, исторгая на пересохшие губы розовые пузырьки пены. Помочь нельзя было ничем… Обе раны, задевшие сердце и легкие, оказались смертельными. Фанни, периодически протирая лицо умирающего влажной тряпочкой, плакала, не таясь. К ней, тихонько всхлипывая, маленькой беззащитной мышкой притулилась Кай-Рэ. Она, как и все мы, тоже от души полюбила славного янита. Наступал рассвет. Сквозь разрушенный купол во дворец Прощальных Грез проник утренний свет, несколько поубавивший красочную нереальность освещавших зал стеклянных колонн. И тут раздался дьявольский вой… Рыжик, метнувшийся было к краю, отскочил назад, будто ужаленный.

— Гончие Смерти, — побледнев, шепотом сообщил он, — братцы, да их там тьма…

— Подумаешь, — насупясь, буркнул Джон, — стрел у нас тоже хватает. Встретим.

С луками наизготовку мы заняли позиции по периметру площадки. Увиденное едва не заставило завыть нас самих. Повсюду между колонн шмыгали темно-серые крупные твари: рычащие, порой дерущиеся между собой и жутко, словно кастетами, щелкающие могучими челюстями. Концерт давался ими отнюдь не для слабонервных. Хуже всего было, однако, то, что церберы непрестанно прибывали, уплотняя ряды у первых ступенек лестниц, ведущих наверх.

— Собираются задавить нас массой, — мелькнула у меня в голове безрадостная мысль. — Что ж делать? Ведь так просто их луками и мечами не остановить. И как в таком положении защитить едва только обретенную Арнувиэль?

Стараясь поубавить наглость постепенно распоясывающихся адских псов, мы начали интенсивный обстрел. Наглости он, может, и поубавил, зато на количестве не отразился, ибо церберы все прибывали и прибывали. Оставалось пожалеть, что точно так же у нас не восполняется запас стрел.

— Проклятие, блин, на башку энтого замухрышки Морли. Потому как чую, он, и никто иной науськал на нас дворняг вонючего козла Эрни, — высказал догадку взъерошенный, словно драчливый воробей, Рыжик. — Ну попадется мне мудачина в руки. Пушу в свободный полет с самой высокой скалы. Без его долбанного летучего ковра, разумеется. Подлюга! Шакал! Облезьяна!

— Обезьяна, — бездумно поправил я его.

— Рыжик, прежде чем кому-то грозиться, сам выберись сначала из западни, — раздраженно грымнул на секунду опустивший лук Джон.

— А что, это довольно круто, хорохориться с петлей на шее, — с досадой, однако одобрительно заметила Фанни.

— Сейчас, сестренка, надо не бахвалиться своей крутизной, а усиленно соображать, как бы отсюда подобру-поздорову слинять. И желательно без потерь, — не согласился я. — Скоро церберов набьется во Дворец столько, что они сомнут нас в мгновение ока.

— Драться будем, — отрезала Фанни, — а там что Бог пошлет. Другого тут не придумать.

— Суки, — ругался Рыжик, — да там целая армия внизу! Братцы, откуда они берутся?

На какое-то время разговор прекратился: не до того, когда посылаешь одну стрелу за другой. Я как раз прицелился в особо активную тварь, однако выстрелить не успел, ибо сзади кто-то легонько смыкнул за плащ. Обернувшись, я увидел Кай-Рэ, которой поручили находиться возле янита.

— Чего тебе, лапонька? — участливо спросил я, одновременно стараясь не упустить из поля зрения слишком напористого цербера. — Страшно стало, небось?

Кай-Рэ с возмущением отрицательно замотала головой и тут же на языке жестов сообщила, что господин Сен пришел в сознание и хочет со мной поговорить.

— Вот как? Ну слава Всевышнему, — обрадовался я, цепляясь в душе за малейшую надежду. — Давай тогда поспешим, девочка моя.

Едва не бегом мы кинулись к яниту. Увы, его состояние, судя по внешнему виду, нисколько не улучшилось. Скорее напротив… Открывшиеся глаза ввалились еще больше, осунувшееся лицо стало пепельно-серым, губы почернели, а из левого уголка рта текла тонкая струйка крови. Острая жалость и осознание грядущей непоправимой потери отозвались в сердце мучительной болью.

— Сен, — опустившись на колени, я помог ему приподнять голову. — Крепись, друг, не теряй надежду. Сам увидишь все будет…