Приключения Алисы в Стране Чудес

Когда она снова приступила к наблюдению, Рыбообразный уже ушел, а второй сидел на земле перед дверью, тупо уставившись в небо.

Алиса робко приблизилась к двери и постучала.

— Стучать совершенно бесполезно, — сказал Лакей, — по двум причинам. Во-первых, потому что я с той же стороны от двери, что и вы. А во-вторых, потому что внутри стоит такой шум, что вас все равно никто не слышит.

И действительно, изнутри доносился невероятный шум — беспрерывные стоны и чихание, сопровождавшиеся ужасным грохотом, похожим на звуки разбивающейся вдребезги посуды.

— Извините, — сказала Алиса. — Но как же мне попасть внутрь?

— В вашем стуке был бы какой-то смысл, — продолжал Лакей, не обращая внимания на ее слова, — если бы между нами была дверь. К примеру, если вы ВНУТРИ, вы можете постучать, а я могу выпустить вас наружу. — Он смотрел в небо все время пока говорил, и Алисе это показалось чрезвычайно невежливым.

— Но, возможно, он не виноват, — подумала она, — ведь у него глаза почти на макушке. Да, но в любом случае он мог бы отвечать на вопросы.

— Как мне попасть внутрь? — повторила она погромче. В это мгновение дверь дома отворилась и большое блюдо полетело наружу, прямо лакею в голову — оно задело его по носу и разбилось об одно из деревьев.

— Или может быть, на следующий день, — продолжил Лакей тем же голосом, как будто ничего не произошло.

— Как мне войти! — снова спросила Алиса, еще громче.

— Вы все еще хотите войти? — спросил Лакей. — Это важный вопрос, уверяю вас.

В этом не было никаких сомнений, но Алиса не любила, когда с ней так разговаривали. — Потрясающе, — пробормотала она — они постоянно спорят. С ума можно сойти!

Лакей похоже решил, что наступил благоприятный момент, чтобы повторить свою ремарку, с некоторыми изменениями. — Я буду сидеть здесь, — сказал он, — не вставая, день и ночь напролет.

— Но как же мне войти? — спросила Алиса.

— Как вам это понравится? — спросил Лакей и стал насвистывать.

— Ах, с ним бесполезно разговаривать, — в отчаянии сказала Алиса, — он просто идиот! — С этими словами она открыла дверь и вошла. Дверь вела прямо в большую кухню, полную дыма. Герцогиня сидела на колченогом стуле посредине, укачивая ребенка. Повариха склонилась над очагом, помешивая в большом котле, где, похоже, варился суп.

— В этом супе, пожалуй, слишком много перца! — смогла сказать себе Алиса в перерыве между чиханьем.

В воздухе и правда было слишком много перца. Даже Герцогиня время от времени чихала, а уж ребенок просто вопил и протяжно чихал одновременно.

Единственными на кухне, кто не чихал были повариха и большой кот, сидевший на камине и широко улыбавшийся.

— Извините. Не могли бы вы мне объяснить, — застенчиво спросила Алиса, так как не была уверена вежливо ли начинать разговор первой. — Почему ваш кот так улыбается?

— Это Чеширский кот, — сказала Герцогиня, — вот почему… Свинья! — Она произнесла последнее слово с такой злостью, что Алиса подскочила на месте.

Но тут же поняла, что оно предназначалось ребенку, а не ей, и набравшись смелости, продолжила:

— Я не знала, что чеширские коты всегда улыбаются. Я даже не знала, что коты вообще МОГУТ улыбаться.

— Могут, — сказала Герцогиня. — А большинство из них так и делают.

— Я этого не замечала, — сказала Алиса, очень вежливо, весьма довольная тем, что ей удалось завязать беседу.

— Вы многого не знаете, — сказала Герцогиня. — В этом все дело.

Алисе не понравился тон, которым было сделано это замечание, и она подумала, что было бы неплохо сменить тему. Пока она пыталась ее найти, повариха сняла котел с супом с огня и тут же принялась швырять все до чего могла дотянуться в Герцогиню и ребенка — первыми полетели каминные щипцы, за ними последовал град кастрюль, блюд и мисок. Герцогиня не обращала на них никакого внимания, даже когда они в нее попадали, а ребенок и без того орал так громко, что было невозможно определить попадает в него что-нибудь или нет.

— Одумайтесь! Что вы делаете! — закричала Алиса, заходясь от ужаса. — Ах, она летит ему прямо в носик — закричала она, когда необъятная кастрюля пролетела рядом и едва не снесла ребенку нос.

— Если бы каждый занимался своим делом, — хрипло зарычала Герцогиня, — мир вертелся бы намного быстрее.

— Но вряд ли он стал бы от этого лучше, — возразила Алиса, которая была рада, что может показать глубину своих знаний. — Вы только подумайте сколько всего можно переделать за день и за ночь! Ведь Земля оборачивается за двадцать четыре часа вокруг своей оси и если разобраться…

— Разобраться?! Эй, разберитесь с ней и отрубите-ка ей голову! — тут же сказала Герцогиня.

Алиса с некоторым беспокойством взглянула на повариху, чтобы посмотреть поняла ли она намек, но та продолжала деловито помешивать суп и похоже ничего не слышала, и она продолжила:

— Кажется, за двадцать четыре часа или за двенадцать? Я…

— Ах, ради бога! — сказала Герцогиня — Я терпеть не могу цифр! — И с этими словами она вновь стала укачивать ребенка, одновременно напевая ему своего рода колыбельную и сильно встряхивая его в конце каждой строки: