Приключения Алисы в Стране Чудес

- Я с тобой совершенно согласна, - сказала Герцогиня. - Отсюда мораль: будь тем, кем хочешь казаться; или, если проще: никогда не воображай что ты можешь быть чем–то иным чем мог бы показаться другим если бы тот кем ты был или мог бы быть был не чем иным как тем кем ты хотел бы казаться будучи не тем.

- Думаю, я поняла бы это лучше, - вежливо сказала Алиса, - если бы это было написано, а когда вы говорите, я не могу уследить за вами.

- Это ничто по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела, - довольно ответила Герцогиня.

- Умоляю, не утруждайте себя чем–нибудь еще более длинным, чем это, - сказала Алиса.

- О, не говори о затруднениях! - ответила Герцогиня. - Я дарю тебе все, что сказала до этого.

«Дешевенький подарок, - подумала Алиса. - Я рада, что подобные подарки не дарят на день рождения!». Но она не осмелилась сказать это вслух.

- Опять задумалась? - спросила Герцогиня, снова вонзаясь в Алисино плечо своим острым подбородком.

- Я имею право думать, - резко ответила Алиса, потому что все это уже понемногу ее раздражало.

- Точно так же, - сказала Герцогиня, - как поросята имеют право летать. Отсюда мор…

Тут, к великому удивлению Алисы, голос Герцогини оборвался прямо на середине ее любимого словечка, а рука ее, обнимавшая Алисину руку, задрожала. Алиса подняла глаза и увидела Королеву, которая стояла у них на пути, сложив руки и хмурясь, как грозовое небо.

- Прекрасный день, ваше величество! - тихим и слабым голосом произнесла Герцогиня.

- Последний раз вам говорю, - закричала Королева, топая ногами, - и больше повторять не собираюсь: долой! Либо вы отсюда, либо ваша голова с плеч, одно из двух и вдвое быстрей, чем немедленно! Выбирайте!

Герцогиня выбрала — она исчезла в одно мгновение.

- Давайте–ка продолжим игру, - сказала Королева Алисе, а Алиса была слишком испугана, чтобы произнести хоть слово и медленно последовала за ней на игровое поле.

Другие гости, воспользовались отсутствием королевы чтобы отдохнуть в тени, однако теперь, увидев ее, они быстро вернулись к игре. Королева при этом заметила, что один миг промедления будет стоить им жизни.

На протяжении всей игры Королева не прекращала ссориться с другими игроками; то и дело слышались ее возгласы «Отрубить ему голову!» или «Отрубить ей голову!» На тех, кому таким образом выносился приговор, солдаты немедленно надевали оковы. При этом, естественно, им приходилось перестать быть воротами, так что по истечении получаса ворот совершенно не оставалось, а все игроки, за исключением Короля, Королевы и Алисы, были в оковах и под смертным приговором.

Тогда Королева, уже совершенно выбившаяся из сил и почти охрипшая от крика, оставила игру и обратилась к Алисе:

- Ты уже видела Квазичерепаха?

- Нет, - ответила Алиса. - Я даже не знаю, что это вообще такое - Квазичерепах.

- Это такая живность, из которой готовят квазичерепаховый суп, - сказала Королева.

- Я никогда не видела и не слышала о таком, - пожала плечами Алиса.

- Тогда пойдем, - сказала Королева, - и он расскажет тебе свою историю.

Когда они пошли, Алиса слышала, как Король сказал тихонько, обращаясь ко всей компании:

- Вы помилованы.

«Ну что ж, это хорошо!» - подумала Алиса, потому что она чувствовала себя совершенно несчастной из–за огромного количества назначенных королевой казней.

Очень скоро они дошли до Грифона, крепко спящего на солнышке.

- А ну, поднимайся лентяй! - велела Королева, - и отведи эту юную леди посмотреть на Квазичерепаха, пусть она послушает его историю. Я должна вернуться и посмотреть казни, которые назначила.

И она ушла, оставив Алису одну с Грифоном. Алисе совершенно не понравился вид этого создания, но она подумала, что оставаться рядом с ним не более опасно, чем отправиться вслед за Королевой, поэтому стала ждать.

Грифон сел и протер глаза. Потом он наблюдал за Королевой, пока та не исчезла из виду. Потом хихикнул.

- Забавно! - сказал он, то ли Алисе, то ли самому себе.

- Что забавно? - поинтересовалась Алиса.

- Почему именно она, - пояснил Грифон. - Это все ее воображение, знаешь ли. На самом деле они никогда никого не казнят. Пойдем!

«Здесь все говорят «пойдем!», - подумала Алиса и медленно двинулась за ним. - Я никогда не получала столько распоряжений за всю мою жизнь, никогда!»

Они прошли совсем чуть–чуть, когда увидели невдалеке Квазичерепаха, сидящего грустно и одиноко на небольшом выступе скалы, и, когда они приблизились, Алиса услышала, как он поет. А пел он так, будто сердце его было разбито. Она глубоко посочувствовала ему.

- О чем его горе? - спросила она Грифона. Грифон ответил приблизительно теми же словами, что говорил давеча о Королеве:

- Это все его воображение. На самом деле у него нет никакого горя, знаешь ли. Пойдем!

И они подошли к Квазичерепаху, который посмотрел на них своими большими глазами, полными слез[9], но ничего не сказал.

- Вот эта юная леди, - сказал Грифон, - хотела бы послушать твою историю.

- Я расскажу ей, - произнес Квазичерепах глубоким глухим голосом. - Садитесь оба и молчите, пока я не закончу.