Приключения Алисы в Стране Чудес

– это колоссальной длины шея, поднимавшаяся, словно гигантский стебель, над морем зеленой листвы.

«Чем может быть вся эта зелень? – спросила Алиса. – И куда подевались мои плечи? И, ой, мои бедные ручки, почему я вас не вижу?» Говоря это, она пошевелила ими, но это не дало результата – разве что легкий трепет прошел по листве далеко внизу.

Поскольку у нее, похоже, не было возможности поднести руки к голове, она попробовала опустить голову к рукам, и с радостью убедилась, что ее шея легко изгибается в любом направлении, словно змея. Ей как раз удалось изогнуть ее грациозным зигзагом, и она собиралась нырнуть в листву, оказавшуюся ничем иным, как кронами деревьев, под которыми она бродила перед этим – как вдруг резкий свист заставил ее поспешно отпрянуть; большая голубка бросилась ей прямо в лицо и принялась чувствительно бить крыльями.

– Змея! – кричала Голубка.

– Я не змея! – негодующе воскликнула Алиса. – Оставьте меня в покое!

– А я говорю – змея! – повторила Голубка, однако, уже более сдержанным тоном, а затем добавила, чуть не плача: – Я все перепробовала, но им ничего не подходит!

– Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, – сказала Алиса.

– Я пробовала корни деревьев, я пробовала берега, я пробовала живые изгороди, – продолжала Голубка, не слушая Алису, – но эти змеи! Ничто им не по нраву![ 17 ]

Алиса все больше и больше недоумевала, однако она решила, что нет смысла что-либо говорить, пока Голубка не закончит.

– Как будто и без того мало хлопот с высиживанием яиц, – говорила Голубка, – так я еще должна ночью и днем высматривать змей! Да я глаз не сомкнула в последние три недели!

– Мне очень жаль, что вам так досаждают, – сказала Алиса, которая начала понимать.

– И вот, едва лишь я перебралась на самое высокое дерево в лесу, – продолжала Голубка, и голос ее поднялся до крика, – и едва я решила, что наконец-то от них избавилась, как они, извиваясь, спускаются прямо с неба! У, змеюка!

– Но я не змея, говорю же вам! – сказала Алиса. – Я…

– Ну и? Что же ты такое? – осведомилась Голубка. – Вижу, ты пытаешься что-то придумать!

– Я… Я девочка, – произнесла Алиса не слишком уверенно, ибо помнила, через сколько превращений прошла в этот день.

– Ну разумеется! – воскликнула Голубка тоном глубочайшего презрения.

– Я повидала достаточно девочек на своем веку, но ни одной с такой шеей, как эта! Нет, нет! Ты змея; и отрицать это бесполезно. Ты, пожалуй, теперь еще заявишь, что никогда не пробовала яиц!

– Я пробовала яйца, разумеется, – сказала Алиса, которая была очень правдивым ребенком, – но девочки, знаете ли, едят яйца, как и змеи.

– Я этому не верю, – сказала Голубка, – но если они это делают, значит, они тоже – разновидность змей, вот и все, что я могу сказать!

Для Алисы эта идея была совершенно новой, так что она замолчала на минуту-другую, что дало Голубке возможность добавить:

– Ты ищешь яйца, это-то я знаю прекрасно, а значит, какая для меня разница, девочка ты или змея?

– Зато для меня это большая разница, – поспешно сказала Алиса, – и вообще, я не ищу никаких яиц, а если бы даже и искала, то ваши мне не нужны: я не люблю сырые.

– Ну и убирайся, в таком случае! – сердито сказала Голубка, возвращаясь в свое гнездо. Алиса пригнулась, опускаясь между деревьями настолько, насколько могла – ибо ее шея все время путалась в ветвях, и ей то и дело приходилось останавливаться, чтобы распутаться. Затем она вспомнила, что все еще держит в руках куски гриба, и очень осторожно принялась за дело, откусывая то от одного, то от другого, и тем самым то увеличиваясь, то уменьшаясь, пока, наконец, не стала своего обычного роста.

Она уже так давно не была даже близко к нормальному размеру, что поначалу ей это показалось довольно странным, однако за несколько минут она привыкла, и, как обычно, заговорила сама с собой: «Ну вот, половина плана выполнена! Как загадочны все эти превращения! Никогда не знаешь, чем станешь в следующую минуту! Однако, я снова правильного размера; следующая задача – попасть в тот прелестный сад; но как это сделать, хотелось бы мне знать?» И, сказав это, она вдруг вышла на открытое пространство, где стоял домик высотой около четырех футов. «Кто бы там ни жил, – подумала Алиса, – никак не годится идти к ним, будучи такого размера; я ведь их до смерти перепугаю!» Так что она принялась откусывать от кусочка из правой руки, и не рискнула идти к домику, пока не уменьшилась до девяти дюймов.

Глава VI. Поросенок и перец

Минуту-другую она простояла, глядя на дом и раздумывая, что делать дальше, как вдруг из леса выбежал ливрейный лакей (Алиса сочла его ливрейным лакеем, потому что на нем была ливрея; иначе, если бы она судила только по лицу, то назвала бы его рыбой) и громко забарабанил в дверь. Дверь открыл другой ливрейный лакей, с круглой физиономией и большими глазами, как у лягушки; оба лакея, как заметила Алиса, носили большие завитые пудреные парики. Ей стало очень любопытно, что все это значит, и она подкралась чуточку поближе, чтобы послушать.