I was down on Riverina, knockin' round the towns a bit,An' occasionally restin', with a schooner in me mitt;An' on one o' these occasions, when the bar was pretty fullan' the local blokes were arguin' assorted kinds o' bull,I heard a conversation, most peculiar in its way,Because only in Australia would you hear a joker say,«Where yer bloody been, yer drongo? 'Aven't seen yer fer a week;«An' yer mate was lookin' for yer when 'e come in from the Creek;«'E was lookin' up at Ryan's, an' around at bloody Joe's,«An' even at the Royal where 'e bloody never goes.»An' the other bloke said «Seen 'im. Owed 'im 'alf a bloody quid,«Forgot ter give ut back to 'im; but now I bloody did.«Coulda used the thing me-bloody-self; been orf the bloody booze,«Up at Tumba-bloody-rumba shootin' kanga-bloody-roos.»(Я бродил по Риверайне[50], шлялся по городам,Не упускал случая посидеть с пивной кружкой,И как-то раз в битком набитом баре,Где местные парни спорили о разных породах быков,Я подслушал разговор – весьма своеобразный, в некотором смысле –Ведь только в Австралии можно услышать такую болтовню:«Ихде, проклятье, ошивался ты, придурок? Неделю тебя не видал;И твой кореш все ждал, когда ты заявишься с Крика,Тебя искали и у Райана, и в чертовом заведении Джо,И даже в «Рояле», куда ты ни черта носу никогда не совал».А второй парень отвечал: «Видел его. Задолжал ему пол, черт его дери, хвунта,Напрочь запамятовал отдать, но теперь-то, проклятье, вернул,А ведь это мне и самому, блин, сгодились бы, хушь на пойло-горлодер,Чтоб под тумбу – черт ее – румбу пошмалять по кенгу-мать их – ру.)Как это бывает со многими диалектами, креольские и нестандартные варианты английского языка – то, что отторгалось высшими слоями общества, – зачастую бережно сохранялись в других слоях общества как одно из отличий от «говорящих по правилам». Это язык отверженных, которые все же достаточно уверены в себе, чтобы противопоставлять себя хозяевам жизни. Это знак принадлежности к клану, выражение вызова и внутренней свободы, обеспеченной законами клана.
Слово convict
(каторжник, заключенный) имело куда более оскорбительное значение, нежели bloody. Новые обитатели Австралии предпочитали названия emancipist (поселенец, бывший каторжник), government man (осужденный; буквально этот эвфемизм переводится как «человек правительства»), legitimate (в значении «оправданный», «законопослушный), exile (изгнанник, ссыльный), empire builder (строитель империи).