Читаем Приключения английского языка полностью

I was down on Riverina, knockin' round the towns a bit,An' occasionally restin', with a schooner in me mitt;An' on one o' these occasions, when the bar was pretty fullan' the local blokes were arguin' assorted kinds o' bull,I heard a conversation, most peculiar in its way,Because only in Australia would you hear a joker say,«Where yer bloody been, yer drongo? 'Aven't seen yer fer a week;«An' yer mate was lookin' for yer when 'e come in from the Creek;«'E was lookin' up at Ryan's, an' around at bloody Joe's,«An' even at the Royal where 'e bloody never goes.»An' the other bloke said «Seen 'im. Owed 'im 'alf a bloody quid,«Forgot ter give ut back to 'im; but now I bloody did.«Coulda used the thing me-bloody-self; been orf the bloody booze,«Up at Tumba-bloody-rumba shootin' kanga-bloody-roos.»(Я бродил по Риверайне[50], шлялся по городам,Не упускал случая посидеть с пивной кружкой,И как-то раз в битком набитом баре,Где местные парни спорили о разных породах быков,Я подслушал разговор – весьма своеобразный, в некотором смысле –Ведь только в Австралии можно услышать такую болтовню:«Ихде, проклятье, ошивался ты, придурок? Неделю тебя не видал;И твой кореш все ждал, когда ты заявишься с Крика,Тебя искали и у Райана, и в чертовом заведении Джо,И даже в «Рояле», куда ты ни черта носу никогда не совал».А второй парень отвечал: «Видел его. Задолжал ему пол, черт его дери, хвунта,Напрочь запамятовал отдать, но теперь-то, проклятье, вернул,А ведь это мне и самому, блин, сгодились бы, хушь на пойло-горлодер,Чтоб под тумбу – черт ее – румбу пошмалять по кенгу-мать их – ру.)

Как это бывает со многими диалектами, креольские и нестандартные варианты английского языка – то, что отторгалось высшими слоями общества, – зачастую бережно сохранялись в других слоях общества как одно из отличий от «говорящих по правилам». Это язык отверженных, которые все же достаточно уверены в себе, чтобы противопоставлять себя хозяевам жизни. Это знак принадлежности к клану, выражение вызова и внутренней свободы, обеспеченной законами клана.

Слово convict (каторжник, заключенный) имело куда более оскорбительное значение, нежели bloody. Новые обитатели Австралии предпочитали названия emancipist (поселенец, бывший каторжник), government man (осужденный; буквально этот эвфемизм переводится как «человек правительства»), legitimate (в значении «оправданный», «законопослушный), exile (изгнанник, ссыльный), empire builder (строитель империи).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

История / Образование и наука / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Комично, как все химично! Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется
Комично, как все химично! Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется

Если бы можно было рассмотреть окружающий мир при огромном увеличении, то мы бы увидели, что он состоит из множества молекул, которые постоянно чем-то заняты. А еще узнали бы, как действует на наш организм выпитая утром чашечка кофе («привет, кофеин»), более тщательно бы выбирали зубную пасту («так все-таки с фтором или без?») и наконец-то поняли, почему шоколадный фондан получается таким вкусным («так вот в чем секрет!»). Химия присутствует повсюду, она часть повседневной жизни каждого, так почему бы не познакомиться с этой наукой чуточку ближе? Автор книги, по совместительству ученый-химик и автор уникального YouTube-канала The Secret Life of Scientists, предлагает вам взглянуть на обычные и привычные вещи с научной точки зрения и даже попробовать себя в роли экспериментатора!В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Нгуэн-Ким Май Тхи

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука