Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям

О fortunati nimium queis militat aether,
Et conjurati veniunt ad classica venti, –

как вновь нахлынут на них вражеские полчища...» – имеется в виду тот урон, что наносят стаи птиц, невзирая на все ухищрения земледельцев. Двустишие это принадлежит перу одного христианского поэта[374], который, описывая войну римлян во главе со Стиликоном[375] против варваров, ликовал по поводу того, что ветер в день боя дул в лицо неприятеля; загадки же всегда строятся на том, что великие события цитируются при описаниях столь малых и незначительных дел, как это. «И лишь помощь детей Геракловых, которые поднимут дух у самых робких, избавит злосчастную от гибели...» – дети Геракла – это Близнецы, соответствующие месяцу маю вплоть до 22 числа; именно в это время зелень (а зеленый цвет – цвет надежды) всходит и украшает собою молодые стебли злосчастной конопли... Вам, разумеется, понятно, отчего ее называют «злосчастною». «Пройдет несколько месяцев – и встанет в небе зарево пожаров...» – вдоль всей долины Гаронны через некоторое время после жатвы и молотьбы крестьяне сжигают костру[376]. «О Марманд! О Тоннен! Сколь кратковременны будут праздничные костры твои, в коих сгорят дотла останки мертвых, лишенных и плоти, и жил!..» – в Марманде и Тоннене, как правило, и происходит все вышеописанное. Что же до «мертвых, лишенных и плоти, и жил», то это весьма своеобразное описание костры, то есть соломы, какою она выглядит, когда ее бросают в огонь. «А родится из всего этого та самая вещь, с коей так свычны англичане, но так опасаются спознаться испанцы...» – те, кому ведомы нравы этих двух наций, знают, насколько смерть от веревки привычна для англичанина и позорна для испанца.

Фенест. Ох, вы меня совсем огорошили, а впрочем, и порадовали: с одной стороны, обидно, что столь возвышенные слова означают сущую чепуху (а я-то блистал этим пророчеством в знатном обществе, и мною все восхищались!), а с другой – теперь я смогу блистать объяснением сей загадки и заработаю на нем столько же лестных похвал.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ О Сурди [377] и его жене. О принце-игроке. О Женевьере. О священнике и Бугуэне. О монахе из Майезе

Эне. Прошу извинить меня за то, что я выставил вашу Гасконь родиною конопли, а не родиною срезывателей кошельков; право же, в Париже их рождается больше, нежели в других местах. Итак, пророчество ваше я прочел, но вы, осмелюсь заметить, вытаскивали из карманов еще какие-то записочки; я желал бы взглянуть и на них.

Фенест. О, это просто всякие мелкие памфлеты, что надавал мне Буррон.

Эне. Он был весьма достойным человеком; некогда я принимал его здесь у себя с такой же радостью, как и дворянина, который оказывает мне честь своим посещением нынче.

Фенест. Ну так читайте, вот вам четыре из них.

Эне. Посмотрим этот.

Фенест. Он принадлежит перу одного сеньора, который завел в Шартре любовницу, но содержал ее скупо, ни деньгами, ни нарядами не баловал; супруга его, проезжая через Шартр, вздумала приодеть эту девицу во все новое. Тогда Монсеньор, узнав о такой прихоти своей половины, сочинил следующий стишок:

Меня супруга удивила:
Сумевши ревность победить,
Мою любовницу решила
Нарядами она снабдить.
Ответить должен той же мерой,
Коль я учтивейший супруг.
Но для парижских кавалеров
Сыщу ли столько ткани вдруг?!

Эне. Прелестно! Ну а этот?

Фенест. В этом намеренно изменено родство[378], так как речь идет об одном из самых любезных принцев и самой очаровательной принцессе, какие жили когда-либо при дворе:

Пекись о ближнем день и ночь!
Племянника бранила тетка
За то, что он до карт охоч.
Юнец же отвечал ей кротко:
«Я картам положу конец,
Коль вы – конец иным забавам».
А та ему: «Какой подлец!
Играй же в них себе на славу!»

Эне. Остроумно сложено; но, кажется, вы припрятали еще три стишка?

Фенест. О, прячу-то я всего один: если его найдут у меня в Париже, не миновать мне петли; лучше уж покажу вам эти два. В первом изменено имя, впрочем, сложен он точно так же:

Надуть супругу Женевьер[379]
Решил на собственный манер,
Завел девицу – вот каков! –
И в этом вся его заслуга,
Когда с полсотнею дружков
Спозналась резвая супруга.

Эне. Теперь поглядим второй.