Приключения барона Мюнхаузена

– Эх, дорогой мой, я давно хотел спуститься на землю, но верёвка, соединённая с клапаном, предназначенным для выпускания газа, оборвалась. Я не мог выпустить ни одной струйки газа. А без этого никак нельзя спуститься. Если бы ваш выстрел, уважаемый барон, не пробил бы мой шар, я мог бы носиться на нём между небом и землёй, как Магомет, до самого дня Страшного суда.

Окончив свой рассказ, он крепко пожал мою руку и горячо поблагодарил меня за своё спасение. Свою золотую корзину француз подарил моему лоцману, а остаток барана выбросил в море.

Шар сильно пострадал от моей пули, а при падении он так разорвался, что починить его не было никакой возможности, и потому его тоже бросили в воду.

За короткое время француз подружился с матросами и подарил нам на память свои золотые вещи, которых у него было очень много. Мы отвезли путешественника в Константинополь, и там я представил его султану, который наградил его и отправил на родину, в цветущую Францию.

Вторая поездка барона в Константинополь

Хочется, друзья мои, рассказать вам ещё об одной странной истории. Волею судеб я был заброшен в Африку, где меня приняли с большими почестями. Меня назначили важным сановником в Трансваальской республике. Я успешно выполнял все важные и сложные государственные поручения и заслужил большое доверие у народа и правительства.

Однажды нужно было поручить кому-нибудь съездить в Константинополь для личных переговоров с султаном по очень серьёзным и важным делам.

Долго обдумывали, кого бы послать с этими поручениями к султану. От переговоров зависел весь дальнейший ход дела.

После долгих размышлений выбор пал на меня. Я был выбран почти единогласно благодаря тому, что хорошо знал турецкий язык и был знаком с Константинополем и всеми обычаями турок.

С большой торжественностью и многочисленной свитой отправили меня в Константинополь с важным поручением. Признаться, я ехал с затаённой радостью в груди и невольно улыбался про себя, когда сравнивал своё настоящее положение уполномоченного посла с прежней должностью султанского пчеловода.

Турки приняли нас с большими почестями. Нас поместили в прекрасной вилле, принадлежащей самому султану, и мне немедленно назначили аудиенцию. Русский, немецкий, итальянский и французский послы явились ко мне с визитом и засвидетельствовали своё глубокое уважение, кроме того, они взяли на себя миссию представить меня султану. В назначенный час мы отправились к султану. Нас сейчас же приняли. Каково же было удивление сопровождавших меня послов, когда султан, пристально взглянув на меня, даже не договорил переводчику приветствия и, улыбаясь, дружески протянул мне руку со словами:

– Здравствуй, Мюнхаузен! Да ведь мы с тобой давние знакомые! Для таких старых друзей не нужно переводчика. Семь тысяч приветствий, дружище мой! Как поживаешь? Душевно рад тебя видеть!..

По просьбе султана я подробно рассказал ему о своём путешествии в Россию из турецкого плена и ещё о многих своих приключениях. Это обстоятельство сразу подняло меня во мнении всех дипломатов, тем более что я держался очень свободно и совсем не стеснялся.

По окончании всех официальных переговоров мне пришлось ещё некоторое время оставаться в Константинополе. Я часто встречался и беседовал с султаном. Султан был со мной откровенен. Однажды он сообщил мне, что дела его в Египте идут очень плохо и у него нет такого человека, которому можно было бы поручить их распутать. Я с глубоким сочувствием посмотрел на султана. Он улыбнулся и тихо сказал:

– Что ты так посматриваешь, Мюнхаузен, будто хочешь сказать мне что-нибудь или посоветовать? Я ведь знаю, что ты хороший дипломат, только жаль, что не у меня служишь.

Я с улыбкой посмотрел на султана. Признаться, мне было приятно выслушать такое лестное мнение о себе.

– Ваше Величество изволит тешиться над своим бывшим пчеловодом, – тихо сказал я султану.

– О, нет, мой милый Мюнхаузен, я не шучу, а говорю тебе серьёзно, что рад выслушать твои советы. Я даже готов сообщить тебе то, что никому из иностранцев не решился бы сказать, и не всякий мой сановник пользуется у меня таким доверием, как ты, Мюнхаузен!

Я низко поклонился султану в знак своей глубокой благодарности и от радости не мог проговорить ни звука, а султан подошёл ко мне и потрепал меня по плечу со словами:

– Дружище, мы ведь понимаем друг друга! Я хочу сообщить тебе важную государственную тайну и надеюсь, что она останется между нами. А чтобы нас никто не подслушал, я предлагаю взобраться на мою самую высокую башню; там нет никого, и мы можем посоветоваться.

На башню вела винтообразная лестница, в которой было около пятисот ступенек. Я быстро взобрался на неё и стал любоваться чудными видами Константинополя и Босфора, тогда как толстый султан ещё не дополз и до середины. Раскрасневшись, он так громко дышал, что стены башни трещали. Да, господа, это была очень высокая башня! Жаль только, что спустя несколько дней на неё упал с неба метеор и она сгорела до основания.

Вы хотите спросить: «А как же тайна?»