Приключения Букварева, обыкновенного инженера и человека

…Присмотревшись к другу, поуспокоился и Губин, хотя его еще разбирали удивление и любопытство. Друзья поднимались на свой этаж, как всегда в меру энергично и с разговорами.

— Я всю площадь у вокзала и сам вокзал дважды прочесал. Хотел уж через дежурного по громкоговорителю тебя разыскивать. На такси по всем улицам колесил… А ты как сквозь землю.

— Не беда, — брякнул Букварев и хлопнул друга по плечу. — Если и впрямь у тебя было столько хлопот, так прости. Мне просто надо было на время удрать от всех. Хотя… Может, и не соображал, что делаю. Начудил, а видишь — весел!

— Вот и я удивляюсь. Что с тобой?

— Ничего. Просто начинаю жить интереснее и полезнее, — невозмутимо ответил Букварев и, отстранив друга, пошел вперед быстрее.

Губин опешил, но тут же догнал его, снова пристально поглядел ему в лицо и опять ничего не понял. Это был новый Букварев, который то улыбался загадочно, будто знал что-то радостное и тайное, то отворачивался, как бы посмеиваясь над другом. Он без промедления уселся за свой рабочий стол, но не думал ни о службе, ни о семье, ни о Наде. Он просто весь светился и звенел от любви и надежды. Но домой все-таки позвонил.

— Извини, Люба. Я жив и здоров. Зашел к Заметкину, заговорились, ну и… не отпустил он меня до утра. Знаешь ведь его… Да и давненько не встречались. Приду обедать — расскажу подробнее, как он… — поговорил Букварев с женой легко и весело и, положив трубку, снова с выражением безмятежного превосходства уставился на Губина, который пришел в кабинет за ним по пятам и все слышал.

— Ну, старик! — заговорил сквозь приступы смеха Губин, — я теперь над тобой поиздеваюсь! Ты же влюбился! Как пылкий юноша, как чистый отрок! Светло и свято! В глупую девчонку! Вот новая чета: седой Мазепа и прекрасная Мария! Надежда, мой компас земной!..

Букварев вскочил, сделал зверское лицо и замахнулся на друга увесистым мраморным пресс-папье. Губина как ветром выдуло. А Букварев преспокойно сел и снова погрузился в состояние улыбчивой мечтательности. Он решил позвонить Наде.

Чистый ее голос, приветливый тон еще больше взволновали и обрадовали Букварева. Ни тени упрека с ее стороны! Правда, слышны были затаенная робость и смущение. Но ведь это потому, что трубку там подняла другая женщина и позвала Надю с многозначительными словами, долетевшими и до Букварева: «Тебя, Надюша!» Тут смутишься. Но все равно, что за голос у нее! И нежность в нем, и чистота, и откровенность, и доверчивость, доверчивость!

Возможно, что она ждала его звонка и рада ему, она обдумала все вчерашнее и больше не сердится на него, готова и разговаривать, и обязательно согласится с тем, что он предложит.

Надя действительно согласилась встретиться с ним в шесть пятнадцать вечера. Он будет ждать ее в такси возле ее конторы, они немного покатаются по городу, а затем погуляют в самом лучшем уголке, какие только известны Буквареву.

Надя — чудо, подаренное ему благословенной судьбой на трудном отрезке его жизни, когда на душе становилось все муторнее, не хотелось идти ни домой, ни на службу, и все как будто валилось из рук. С нею он выстоит и пойдет дальше. Надо сделать так, чтобы она почувствовала себя с ним счастливой. И ни его семья, ни разница в возрасте не могут быть тому помехой.

Он старался не думать сейчас о разводе, о размене квартиры, оставив это на «потом».

…Буквареву принесли стопку папок с набросками чертежей и расчетов. Он стал быстро просматривать их. Это были первые эскизы разработок одного дорожно-транспортного агрегата, который уже давненько был дан на проектирование отделу Букварева. Многое в идеях подчиненных показалось ему заслуживающим внимания. И вдруг он вспомнил, что агрегат снился ему сегодняшней ночью, вернее, не сам агрегат, а математическая формула его конструкции.

…Агрегат складывался из дюжины узлов и нескольких сот деталей, из десятка систем силовых передач и множества точек приложения этих сил. Все это надо было рассчитать во взаимодействии на эффективность, прочность, надежность, достигнуть значительного уменьшения веса агрегата по сравнению с существующими однопрофильными системами и резкого увеличения мощности. Внешний вид детища должен быть эстетичным, кабина и вмонтированный в нее радиомагнитофон комфортабельны. Расчеты и чертежи предстояло хорошенько выверить, сопоставить, и только тогда просить разрешение на изготовление опытного образца, а с ним начать все сначала.

Время на эту работу можно было раза в полтора сократить с помощью сложнейшей математической формулы, что никогда ранее в институте Воробьихинского не практиковалось. И вот эта самая формула и снилась Буквареву. И он начал ее припоминать.

Поначалу с трудом всплывали в памяти отдельные ее куски, а с ними и предполагаемые исходные требования к узлам агрегата. Но вот они начали цепляться друг за друга, под рукой Букварева поползли на бумаге уравнения с сотнями членов и многочленов в самых различных степенях, где каждая из неизвестных величин неминуемо становилась известной.