Приключения Буратино (тетралогия)

– Много пить не рекомендую. Как бы ни расписывали тебе лечебные свойства изгойских вин и настоек. Желудок у тебя всё ещё очень нежный – вывернет наизнанку. Вино можно попробовать, а вот напитки покрепче не стоит. Да и вообще, ты же не пил никогда натуральный алкоголь? Очень осторожно надо в первый раз. Он высвобождает агрессию, а в твоём состоянии это очень опасно. Лишенцы кидаются на людей, потому что агрессия, которая расходуется в регулярном гипносне, в абстинентном состоянии разрывает их разум на части. Один из компонентов моего медикаментозного коктейля помогает человеку не превратиться в зверя, но этиловый спирт вступает с ним в реакцию и нейтрализует.

Время в ожидании Сильвии молодой человек провёл в своём изоляторе за чтением – это было, конечно, не так занимательно, как гипносон, но ему нравилось это медитативное, умиротворяющее занятие. В итоге он задремал, уронив книгу на грудь.

В дверь тихонько постучали. Закари открыл глаза и разрешил войти.

– Привет! – прозвенел голос Сильвии. – А что это у нас вид такой сонный?

Он улыбнулся смущённо.

– Да вот читал. Уснул что-то…

– Это всё потому, что вас, пчёл, мёдом не корми, дай поспать. По-другому веселиться не умеете. А ну вставай, я тебе покажу, как оттопыриваются изгои!

Праздник традиционно проходил в развалинах древнего амфитеатра в трёх километрах от электростанции, на полпути к заброшенному посёлку миллионеров. Туда они доехали на знакомом грузовичке, на котором Сильвия несколько дней назад доставила Закари на электростанцию. Правда, на этот раз она была не за рулём, а с ним и ещё десятком изгоев в кузове на жёстких самодельных лавках. Все были возбуждены и горячо обсуждали предстоящее культурное мероприятие. Сначала должны были показать спектакль местной театральной труппы по Шекспиру, потом планировались танцы под живую музыку.

Амфитеатр царя Ирода оказался огромным и ещё крепким, несмотря на свой более чем двухтысячелетний возраст. Снаружи от былого убранства здания мало что осталось: стены из пористых от времени камней поросли травой и кустами, арки, ведущие внутрь, выглядели ненадёжно, хотелось проскочить под ними поскорее. Зато изнутри всё выглядело фундаментально. От полукруглой арены с мраморным полом вверх поднималось рядов тридцать каменных ступеней-скамеек. За ареной располагалась высокая сцена, фоном для которой служило море, катающее волны свои метрах в ста от сооружения.

Народ быстро прибывал и спешил занять места. Здесь собралось, наверное, почти всё население общины, кроме самых старых и малых. Для детей предназначались лучшие места на арене, уставленной разноцветными пластиковыми стульями.

Закари насчитал с десяток людей, одетых, как и он, в белое. Среди них находился даже один мальчик лет шести или семи.

– У нас единственный в стране театр. Посмотреть спектакли приезжают из других общин. Мы пускаем также панкстеров, – Сильвия указала на группу мужчин и женщин на северной трибуне, которые выделялись на общем фоне своими диковатыми, постапокалиптическими нарядами и брутальными лицами.

Спектакль начался как раз после того, как солнце зашло и перестало светить в глаза зрителям. Первая сцена спектакля с уличной потасовкой на площади Вероны проходила на фоне гаснущего неба. На актёров светили софиты, но Закари более шумного действа интересовал переход тёмно-синего неба в розовое зарево над горизонтом.

Но постепенно спектакль захватил его внимание полностью. Видывал он, конечно, исполнение и получше: в одной из игр о начале британского Ренессанса тень отца Гамлета, например, играл пред ним сам Уильям Шекспир. Вернее, искусственно-интеллектуальное представление о великом драматурге и актёре, выполненное профессиональной системой обработки человеческих образов, которая взяла не один Оскар за байопики множества исторических деятелей. Но и эти живые актёры были в основном неплохи. Особенно старались юноша и девушка – исполнители главных ролей. Между ними чувствовалась настоящая химия, или они достаточно искусно её подделывали.

Да и сама история задела его за живое. «Вот так надо любить! – думал он, аплодируя выходящим во второй раз на поклон актёрам. – Без ума, без оглядки. До гроба». Сотни его виртуальных увлечений показались ему сейчас недостойными одной настоящей земной любви. Он невольно посмотрел на Сильвию, которая, с блестящими от слёз глазами, кричала «Браво!» Она показалась ему такой прекрасной в этот момент, что душа его преисполнилась нежностью.

После спектакля детей отправили домой, а по обеим сторонам сцены развернули бары. В них наливали бесплатно – можно было взять любой напиток собственного производства общины или, при наличии специального браслета из синего пластика, который выдавали за особые заслуги, фирменный алкоголь. У Закари пока никаких заслуг, конечно, не было, зато браслет оказался у Сильвии.

– Пойдём, Зак, я угощу тебя настоящей текилой, – она потянула его за руку.

– Спасибо, конечно, но я лучше вина выпью. Крепкое Док не советовал.

– Ничего. Немножко можно. Даже на пользу пойдёт.

– Но я не привык, чтобы угощала женщина.