Приключения Буратино (тетралогия)

– Я тут вот что подумал: а что это за книгу я пишу? Просто пересказ того, что вижу во сне? Но ведь это же никуда не годится. Автор должен какой-то смысл в текст вкладывать, какие-то идеи транслировать, а не просто «что вижу, то пою». В этой связи я вспомнил о том, что мы обсуждали в Иеру… ранее.

Он чуть было не прокололся, но вовремя опомнился.

– Это о чём же? – напряглась геверет Копхилер.

– Про ключевой вопрос ближневосточной политики. Про обладание Храмовой горой.

– И что же вы надумали? – с облегчением поинтересовалась она.

– О том, что ключевой вопрос этот возник по недоразумению.

– Да что вы говорите? – её удивление было откровенно ёрническим.

Он решил не обращать на это внимание.

– Почему все за неё цепляются? Потому что там зарыт Краеугольный камень, с которого господь начал сотворение мира. Так?

– В общем да.

– То есть все его хотят: и иудаисты, и христиане, и мусульмане. Это подтверждает, что была какая-то изначальная священная книга, которую потом стали переводить на разные языки. Это не я придумал, это общее место…

– Да. Популярная идея.

– Так вот и надо убедить людей, что, по сути, они верят в одно и тоже. Сейчас основная задача арабского Мира – стереть государство Израиль с лица Земли. А главная мечта верующих иудеев – построить Третий Храм на месте мусульманских святынь. Этот конфликт неразрешим, пока они не поймут, что Краеугольный камень принадлежит им всем.

– А на каком языке была эта древняя священная книга написана, догадываетесь?

– Не знаю. На арамейском или на каком-нибудь амхарском, как, например, утверждают растаманы.

– Это исторически несостоятельно. Серьёзные учёные полагают, что язык этот – библейский иврит.

– Ну хорошо. Допустим. И что?

– А то! Вы хотите убедить арабов, что изначальная книга, то есть истинное писание – это еврейская То́ра? Сочувствую… И да поможет вам всемилостивый Аллах!

Александр явно был обескуражен. Не жалея его, Стейси продолжила:

– И вообще. Получается, что вы – атеист, соглашаетесь с тем, что этот камень, а, значит, и бог существуют, то есть идёте против своих принципов. Читатель – не дурак, он это заметит и не поверит вам.

– Ну тогда нужно объяснять людям, что любая религия – бред. Это и есть моя цель как писателя! – это было произнесено с плохо скрываемым отчаянием.

– Ну вот вы и договорились до полного абсурда. Вы ведь по-русски пишете. Переводить пока не собираетесь?

– Да пока нет. Рано ещё об этом думать. Нужно сначала узнать, как на родном языке читатель отреагирует.

– Отлично. Получается, ваш основной регион распространения – Россия и бывшие страны СНГ. А там вам за такие идеи сейчас же оскорбление чувств верующих пришьют, – и прощай русскоязычная аудитория!

Теперь физиономия Невструева приобрела вид совершенно несчастный.

– Да вы не напрягайтесь, – наконец сжалилась психологиня. – Вы ведь первый с помощью гипносна книгу пишете. Подождите, может быть, иная реальность сама подскажет вам идею. А если не подскажет, то, когда уже будет написано всё, тогда и подумаете, какую идею подчеркнуть. Мне кажется, так лучше будет.

Александр направился в библиотеку с мыслью, что Стейси не только прекрасная женщина, но ещё и неплохой специалист в своей области и заслуживает свой кусок хлеба с маслом. Книгу он решил пока писать по принципу чукчи, воспевающего свою тундру без лишних выводов и обобщений.

Когда Стейси зашла к нему после работы, описание первого контакта с вождём землян посредством разведывательного дрона уже было готово. После её ухода Александр с трудом дождался отбоя, – так ему хотелось поскорее с головой окунуться в события середины двадцать пятого века.

Глава 5.

Проснувшись и нюхнув для бодрости аромококтейля, Камиль намеревался заняться приготовлениями к визиту в стан аборигенов, но тут с ним вышел на связь корабельный ИИ Буратино.

– Приветствую, старший помощник Легран. Как дела?

– Ты же всё знаешь, Буратино…

– Камиль, мы все скорбим вместе с тобой по поводу безвременной кончины наших товарищей. Я знаю, что ты чувствуешь себя виноватым. Не буду тебя переубеждать, но ты должен знать, что не только ты – мы все виноваты. Расслабились за четыреста лет, общаясь с себе подобными. Тут другие жизненные принципы, другая мораль, другой закон. Они не ценят человеческую жизнь так, как мы. Ты должен быть предельно осторожен, когда пойдёшь к ним на встречу.

– Спасибо, Буратино, я сумею обеспечить свою безопасность.