Приключения Джона Девиса

Я не знал, где нахожусь, но определил направление по ветру: всю дорогу он дул мне в лицо, так что теперь мне стоило только повернуться к нему спиной, и я мог быть уверен, что не собьюсь с дороги. Я шел по ветру, пока не выбрался из деревни. Выйдя в поле, я увидел слева деревья, которые, подобно черным привидениям, стояли вдоль дороги из Плимута в Вальсмоут. Развалины хижины были шагах в двадцати пяти от большой дороги. Я пошел прямо туда. Команда была на месте.

Я рассказал обо всем, что со мной произошло. Мы разделились на два отряда и пошли в деревню быстро, но бесшумно, так что походили скорее на призраков, чем на живых. Дойдя до конца улицы, в которой была таверна Джемми, я указал лейтенанту Борку одной рукой на фонарь «Зеленого Эрина», а другой на колокольню: луна выглянула в это время из облаков и высветила шпиль церкви. Я спросил, который отряд лейтенант прикажет вести мне. Поскольку я знал местность, то он поручил мне шестерых матросов, которые должны были завладеть таверной, а сам с девятью остальными пошел к церкви. Оба здания были почти на одинаковом расстоянии от нас, и, таким образом, мы могли совершить обе атаки одновременно, что было очень важно, потому что тогда наши беглецы были бы окружены и не смогли бы бежать.

Подойдя к дверям, я хотел прибегнуть к прежней хитрости, приказал своим людям прижаться к стене и начал звать в отверстие двери. Я надеялся, что так нам удастся войти в дом без лишнего шума, но по молчанию, которое царило в нем, я догадался, что добром нам в таверну не попасть. Тогда я велел двум из наших людей, которые на всякий случай взяли с собой топоры, выломать дверь. Несмотря на замки и засов, она отлетела, и мы бросились в коридор.

Вторая дверь тоже была заперта, и мы ее тоже выломали. Она оказалась не так крепка, как первая. Мы тотчас очутились в комнате, в которой Джемми экзаменовал меня. В ней было темно. Я подошел к печи: огонь залит. У одного из наших матросов было огниво, но мы тщетно искали свечи или лампаду. Я вспомнил о наружном фонаре и побежал, чтобы отцепить его: он тоже был потушен. По всему видно было, что гарнизон знал о нашем прибытии и занял оборону, что предвещало упорное сопротивление.

Когда я вернулся, комната была уже освещена: у одного из матросов, канониров третьей бакбортной батареи, нашелся фитиль, и он зажег его, но время терять было нельзя: фитиль мог гореть лишь несколько минут, я схватил его и бросился в следующую комнату, закричав: «За мной!»

Мы прошли эту, вторую, комнату и потом ту, где был приготовлен ужин, на который наши люди бросили выразительные взгляды; наконец, мы достигли дверей подвала, фитиль уже догорал. Дверь была заперта, но завалить ее, видимо, не успели, потому что, протянув руку, я нащупал ключ. Поскольку я помнил дорогу, по которой с полчаса назад пробирался ощупью, то и пошел вперед, ощупывая каждую ступеньку ногой, держа руки перед собой и затаив дыхание. Когда я шел с Джемми, я сосчитал ступеньки: их было десять. Я снова пересчитал их и, ступив на последнюю, повернул вправо, но, сделав несколько шагов в подземелье, услышал, что какой-то голос произнес мне на ухо: «Предатель!» В тот же миг мне показалось, будто камень, отделившись от свода, упал мне прямо на голову. Искры посыпались у меня из глаз, я вскрикнул и повалился без чувств.

Очнулся я уже на своей койке и по движению корабля понял, что мы снимаемся с якоря. Удар, полученный мной от хозяина «Зеленого Эрина», не помешал успеху вылазки, лейтенант Борк вошел в ризницу, в то время как жених, шаферы и гости были там; их всех забрали, как я помню, за исключением одного только Боба, который выскочил в окно. Впрочем, отсутствие его было восполнено, потому что лейтенант, строгий блюститель дисциплины, не хотел уходить с неполным числом людей и, схватив одного из гостей, несмотря на его крики и сопротивление, привел вместе с другими пленными на корабль.

Бедняга, который таким неожиданным образом попал на морскую службу, был вальсмоутским цирюльником по имени Дэвид.

Глава IX

Хотя, получив удар, я уже не принимал участия в окончании операции, успехом ее были обязаны именно мне. Когда я открыл глаза, наш славный капитан стоял у моей койки: он пришел проведать меня. Я чувствовал только некоторую тяжесть в голове и потому сказал, что через четверть часа буду на палубе и в этот же день надеюсь приступить к исполнению своих обязанностей.

Как только капитан ушел, я осторожно поднялся с койки и начал одеваться. От удара кулака Джемми у меня остался только один след: кровь в глазах. Если бы мой череп не был столь крепким, то этот удар наверняка убил бы меня.