«Приключения, Фантастика» 1994 № 04

Кроме устранения подкопа, работы у мужчин нашлось немало. Преодолевая суеверный страх и отвращение, они кое‑как собрали вместе останки Лоуренса и вытащили их на улицу, после чего вырыли яму и погребли их в ней вместе с телом Поленкова. Даже здесь Штопор не удержался от замечания насчет того, что подобными делами в самый раз заниматься Хоузу, так как он привык иметь дело со жмуриками. Само слово «жмурик» Ларри не понравилось, он предложил Мельскому заткнуться. Тот подчинился, и дальнейшая работа велась в полном молчании. Покончив с этим неприятным занятием, мужчины почувствовали себя настолько уставшими, что побросали лопаты прямо на могиле.

Доктор Хоуз выглядел слишком взволнованным, чтобы прямо с порога не спросить у него, «в чем дело?» Он был бледен и на лбу у него застыли мелкие бисерки пота.

Джулия сидела на кровати с таким страдальческим выражением на лице, что ее пожалел бы самый извращенный злодей. Она смотрела на доктора с таким неподдельным ужасом, что посторонний человек, не задумываясь. принял бы его за садиста.

— Что ту у вас, док? — устало спросил Ларри, с любопытством посмотрев на Джулию.

— У нее очень серьезная рана, — развел руками Хоуз, — чтобы хорошо обработать ее, мне нужна ваша помощь.

— И в чем она будет заключаться? — нахмурился боксер, прекрасно зная, что скажет доктор.

— Вам нужно будет крепко держать ее, — понизив голос до шепота заявил доктор. Девочка все–же услышала его и в больших круглых глазах появились слезы.

— А что ты хочешь с ней сделать? — дрогнувшим голосом поинтересовался Штопор, потянувшись к бутылке вина, как утопающий к спасательному кругу.

— Ничего дурного, уверяю вас. В ране у девочки полно мелкого стекла, его нужно извлечь. Думаю, нет смысла объяснять вам, как важно это сделать поскорей.

— Ну… если нужно… — замялся Мельский. — Но только мне не очень хочется выглядеть извергом в глазах этой крошки.

— Извергом буду выглядеть я, — заверил его Хоуз.

— Что вы мелете? — зашептал Кристиан. — Джулия вас слушает.

Мужчины подошли к кровати с разных сторон. Джулия умоляюще посмотрела сначала на Ларри, затем на Штопора, но мужчины старательно отвели взгляды в сторону.

— Детка, тебе нужно будет совсем немного потерпеть… Я постараюсь закончить побыстрее, и после этого ты будешь совсем здоровой, — мягко заговорил Хоуз, приближаясь к девочке со специальным пинцетом в руке.

— Кончай нытье, корешок, — оборвал его Мельский, — думаешь, ей от этого легче? Тоже мне — наркоз местный.

— Заткнись, Пит, — спокойно попросил боксер, — он делает свою работу.

Доктор с благодарностью посмотрел на Кристиана и убрал повязку с кровоточащей раны. Штопор при этом принялся усердно осматривать свои руки.

— Ну… держите, — вздохнув, распорядился Хоуз и увидел, как исказилось лицо девочки. Из горла у нее вырвался какой‑то скрипучий звук и больше ничего, хотя по тому, как напряглось маленькое тельце, можно бы с уверенностью сказать, что Джулия кричит. Именно тогда доктор понял, что от пережитого страха Джулия очевидно замолчала навсегда. — Один держит ноги, другой все остальное… Приступаем.

— Я держу ноги, — заявил Штопор. — Не хочу видеть ее лицо.

Операция длилась тридцать минут, и за это время Хоуз успел извлечь все застрявшие в ноге стекла. Мужчины так и не поняли, почему же девочка не кричит и мысленно восхищались ее выдержкой.

Доктор весь вспотел, но пинцет продолжал уверенно погружаться в глубокую рану, и всякий раз, когда он выходил с кусочком стекла, все облегченно вздыхали.

Раздвинув края раны, Хоуз еще раз внимательно осмотрел ее, промокнув марлевым тампоном. Внезапно глаза его сузились, превратившись в щелочки и рука потянулась к скальпелю, который среди других инструментов лежал перед ним.

— Держите ее крепче, я кое‑что нашел, — с этими словами он немного вспорол мышцу и извлек пинцетом маленький серый комочек.

Почти минуту доктор разглядывал находку, совершенно позабыв о Джулии. Пинцетом был зажат небольшой червь. Хоуз надавил на него сильнее и червь зашевелился… Омерзительная находка. Доктор попросту не мог поверить, что извлек его из живого тела девочки, а вспомнив о том, что вероятнее всего и в нем самом есть такой же, он передернулся, и изо всех сил сдавил червя. Концы пинцета, однако, не соединились вместе, как ожидал Хоуз, хотя это непременно должно было произойти, учитывая мягкость твари. Что‑то твердое находилось в самом черве, но что? Доктор очень этим заинтересовался, но тут вспомнил о девочке, истекающей кровью и бережно положил пинцет на краешек стола.

Снегирева сидела довольно далеко от кровати, где лежала Джулия и как она могла увидеть то, что извлек доктор, оставалось загадкой, но она в одно мгновение оказалась возле стола и взгляд ее замер на пинцете.

— Доктор! Доктор, это то самое, что я видела! Оно… оно есть у каждого из нас! Доктор… — задыхаясь словно после долгого бега, глотая окончания слов, выпалила девушка и в страхе отступила от стола. Даже вид крови на кровати не смутил ее так, как поблескивающий шевелящийся комочек, с которым у нее были связаны самые ужасные минуты в жизни.