Мельский снова наглотался воды и вынужден был вынырнуть. Он посмотрел вверх и увидел вертолет, который завис почти над ним. Сердце екнуло от радости, но в следующую секунду, мощный взрыв оглушил Штопора и инстинктивно он погрузился в воду. Он уже не видел, как вертолет разлетелся на куски словно ком снега. Отдельные его части догорали в воздухе и в воду падала только зола… Изо всех сил Мельский старался удержаться под водой хотя бы минуту, но этого ему не удалось. Вынырнув снова, он увидел, как рядом упало что‑то тяжелое, всколыхнув гладь озера, а затем подобные предметы стали падать со всех сторон, поднимая тучи брызг… Штопор понял, что это обломки вертолета и почувствовал такое отчаяние, что ему захотелось умереть…
Не думая о последствиях, он выбрался из камышовых зарослей и поплыл куда глаза глядят, стараясь не смотреть на летающую тарелку… Он проплыл около двух десятков метров, но с ним ничего не происходило и тогда он отважился посмотреть вверх… Космический корабль стремительно уходил в высоту, на глазах растворяясь в чистом нежно–голубом небе. Покидал ли он планету навсегда, или совершал одному ему известный маневр — неизвестно, но все же это было лучше, чем его присутствие над головой, и у Мельского, на глазах навернулись слезы радости. Ему казалось, что теперь он в полной безопасности… Он даже не стал нырять за оставленным под водой «винчестером», а выбравшись на берег, стал во весь голос звать Ларри. Он кричал, пока не охрип. После счастливого спасения, ему было море по колено и, что самое удивительное, — Ларри его услышал. Он был не далеко от Мельского и вначале не поверил своим ушам, но голос Штопора повторился и звал он именно его, Ларри. У Кристиана не хватило смелости откликнуться так же громко, поэтому, он взял слабеющую девочку на руки и побежал в ту сторону откуда доносился голос. Минут через десять произошла встреча и даже Джулия, впервые за последние дни улыбнулась, увидев, как обнимаются мужчины.
— Ларри, чертяка! — кричал Мельский. — Я думал ты уже в раю! Я, честное слово, рад за вас с девчонкой!
— Да… Теперь, когда мы прошли огонь и воду и медные трубы, мы просто обязаны выбраться отсюда… Я слышал гул вертолета. Нас уже ищут. Лицо Штопора изменилось и помрачнело:
— Нет уже этого вертолета… Его сбили у меня на глазах, — Мельский глубоко вздохнул. — И доктор погиб у меня на глазах… Я ничего не мог сделать…
Ларри положил на плечо Штопора руку и успокаивающе похлопал по нему.
— Тогда мы вдвойне обязаны жить…
— Да, — кивнул головой Штопор. — Доктор говорил, что мы можем испоганить этим тварям весь эксперимент, если предупредим об этом людей в городе. Ларри задумался:
— Это верно… Люди могут спрятаться от звезд, если всех вовремя предупредить…
— Угу… и каждому втолковать в башку, что это нужно сделать обязательно. Ларри… — Штопор немного помолчал, покусывая травинку, — ты тоже веришь в эксперимент?
Вопрос казалось, застал боксера врасплох и он только пожал плечами.
— Вот видишь? А я лично не верю совсем… Что за ерунда! С какой такой стати обыкновенный человек должен превращаться в рака? Да психи они, что и говорить! Психи есть на любой планете! — философски заключил Штопор подняв вверх указательный палец. — А теперь представь, что каждый в вашем городе будет думать как я… Чуешь, чем тут пахнет? Дурдомом, конечно…
В эксперимент Ларри, все таки верил, но не согласиться с Мельским не мог. Да, убедить людей спрятаться будет очень не легко, но для этого нужно сперва выбраться с острова, а это еще более трудно.
Посовещавшись, Ларри и Штопор решили вернуться к горам туда где боксер и Джулия провели ночь и там ждать дальнейшего поворота событий. В какую сторону они повернутся, гадать не стоило все равно лучших вариантов не было.
Возникшее после появления тарелки затишье продолжалось не долго… Бедным пленникам снова пришлось столкнуться с кроедонтом и по мнению Мельского, именно этот эпизод затянувшейся одиссеи был самым тяжелым испытанием для нервов, хотя до этого, он считал, что его уже ничего не сможет шокировать.
Чудовище, в полном смысле этого слова, встретило людей на выходе из леса. До этого, оно не подавало никаких звуков и заметили его только, когда оно, громко фыркнув, пошло навстречу. Тварь была в каких‑то тридцати шагах и на голове Штопора дыбом встали волосы. При дневном освещении, креодонт казался еще более уродливым и мерзким. Даже на расстоянии, можно было ощутить исходящий от него неприятный запах тухлой рыбы. Тягучая желтая слюна стекала с красной пасти прямо на пастообразные лапы с могучими когтями.
— Пит, давай за мной! — прокричал Кристиан и побежал с девочкой вверх по каменистому склону.
Чудовище мотнуло головой и в нерешительности остановилось, не зная кому отдать предпочтение.