«Приключения, фантастика» 1994 № 05

Я зажмурился и приготовился к худшему, ожидая, когда мои жертвы растерзают меня.

Удар, еще удар, вопли. Меня бросили на пол, и я откатился к стене. Инстинктивно заслонился рукой, но никто не терзал меня. Я открыл глаза — мои жертвы, словно голодные волки пожирали корчащихся на полу зомби.

Встав на четвереньки, я потихоньку отполз в сторону. Нащупал пояс — андрагот лежал в застегнутом на молнию кармашке.

Я подумал было, что меня спас Христос, но сразу же отмел эту мысль — он не мог оказать помощь столь мерзким способом. Это Борис. Ну что ж. Зло промахнулось здесь, ослепленное жаждой обладать колдовским камнем. Я воспользуюсь его помощью, как оно воспользовалось мной.

Когда Борис понял, что я собираюсь сделать, он в миг окружил себя 13 магическими кругами, по краю которых полыхали кровавым пламенем многократно повторенные числа 666, 666, 666, числа его господина ДЬЯВОЛА.

Но, как и предсказал Господь, злые чары не остановили меня. Я вытянул вперед руку, в которой сжимал полыхающий еще более яростно андрагот, и пошел на колдуна. Упругая стена преградила мне дорогу. Взметнулись языки огня, комнату затянуло серым дымом. Черные тени, прорвавшиеся из астрального мира, закружились вокруг меня, но камень не подпускал их. Они выли от бессильной ярости и голодной злобы, но поделать ничего не могли.

Я пробил первую стену, а затем еще 12. Перед последней 13 Борис показал мне картинку два демона, стерегшие Марину, материализовались. Кара демон изголовья, приставил к ее горлу кинжал. Унижение — демон у подножия — откинул одеяло и встал между ее ног. Он мерзко захихикал и рывком задрал ночную рубашку моей жены. Настало его время поразвлечься. Я знал пощады не будет. Своим огромным членом он изнасилует Марину, после чего его напарник перережет ей горло.

Я приказал андраготу убить Унижение и Кару. Они тотчас вспыхнули, как бухая листва, и мягким пеплом закрутились по комнате.

Я повернулся лицом к Борису, но его в круге уже не было. Он отвлек мое внимание, чтобы бежать. На улице взревел мотор.

Как ветер пронесся я по лестнице, прыгнул в машину, включил зажигание. Огни его автомобиля стремительно удалялись в сторону окружной дороги.

Я мстительно захохотал. Борис явно ополоумел от ужаса и несся, не думая о безопасности и правилах движения. Может быть он слышал мой смех — он мог видеть и слышать многое из того, что скрыто для простых смертных. Может быть он видел, как оскалился я, слышал срежет зубов, которыми я готов был перегрызть ему горло.

Влево, вправо, влево. Визг тормозов автомобилей, с которыми мы чудом не сталкивались. Я знал, он рвется за город. Его машина была мощнее, Борис и это предусмотрел. Поэтому я должен был перехватить его до кольцевой дороги. За ней на пустынном темном шоссе мне его не догнать. В городе, только в городе.

— Боже? — молил я. — Помоги! Помоги!

То ли Бог, то ли моя ненависть действительно помогали мне. Задние огни его девятки приближались. Скорее, скорее, подгонял я свой неуклюжий москвич. Наконец я настиг Бориса, и некоторое время мы неслись нос к носу. На крутом повороте я почувствовал, как мой москвич встал на два колеса, и вынужден был сбавить скорость. Боялся разбиться раньше, чем убью его.

Неожиданно он метнулся вправо и выиграл почти квартал, пока я тормозил, разворачивался, набирал скорость.

— Не уйдешь, гад! От собственной смерти невозможно убежать! — подумал я и добавил. Прочти эти мысли, ты любишь читать чужие мысли.

Под капотом ревели все, сколько их было, лошадиные силы, и я несся, как безумный, рыдая и хохоча. Скелет–мститель.

Позади взвыла сирена, и минут десять гаишник, распугивая всех ее ревом и мигалкой, гнался за нами, рыча в громкоговоритель. Потом где‑то отстал и потерялся.

На крутом вираже Борис не вписался в поворот, отчаянно ударил по тормозам. Завизжали покрышки, машина пошла юзом и врезалась в фонарный столб. Раздался скрежет, брызнули осколки стекла.

— А–а! Ха–ха–ха–ха! — завопил я. Ударил по тормозам, выхватил из бардачка пистолет и вывалился из москвича.

Опередив меня на секунды, Борис выпрыгнул из помятой девятки, держа в руке узи. И дал по мне очередь. Пули изрешетили стекло, одна попала мне в ребро на правом боку, другая в левое плечо. Не дав боли скрутить меня, я приказал андраготу блокировать ее. Теперь я был одинаково бесчувственен во плоти и без нее.

Борис дал еще очередь, промазал и побежал.

Беги, беги! Пока твое черное сердце не разорвется и не зальет твои внутренности ядом. Беги, беги! Пусть твой порочный разум ищет выход, которого нет. Беги, беги! И слушай, как нагоняет тебя топот моих ног.

Борис остановился и с близкого расстояния выпустил в меня целый магазин. Могучий удар развернул меня и швырнул на мостовую. Когда я поднялся, у меня не хватало правой руки. Сжимая магнум, рука лежала под стеной дома.

— Да, — сказал я себе, — без правой будет туго, но ничего, — и направился за пистолетом.

Моя рука зашевелилась и поползла навстречу.

— СПАСИБО ТЕБЕ, ГОСПОДИ!

Я убью мерзавца!