«Приключения, Фантастика» 1995 № 04

Долго сидел Вадим, не проронив ни слова, не спуская глаз с уходящего назад речного берега. Никто не тревожил его. Видно у остальных на душе было не лучше. Свеи почти все были заняты на веслах и лишь шестеро вооруженных стражников лениво наблюдали за словенами. На корме, рядом с кормчим, у рулевого весла стоял свейский конунг. Высокий. Красивый. Гордый. Его голубые глаза насмешливо смотрели на пленников, словно говоря: «И это сыновья лучших людей?» Этот взгляд, презрение в нем сквозившее, задели Вадима. «Кто ты таков, чтобы нас судить?» Юноша почувствовал, что где-то в глубине его души начали закипать гнев и злость. Не просто злость, а яростная злоба. «Злоба и ненависть это то, что сейчас нам нужно. Злоба и ненависть это единственное, что нам остается, – глядя в глаза конунга, подумал Вадим. – Как там сказал Данислав? Нужно умереть достойно? Хорошо! Ты увидишь, как умирают достойно!» Свей будто прочел его мысли. Нахмурился сурово. Что-то, наклонясь, тихо сказал стоявшему рядом великану. Тот нагнулся к своим ногам. Что он там делал, Вадим разглядеть не сумел, так как палуба была завалена добычей. Но когда свей поставил на ноги связанного человека в изорванной и окровавленной одежде, юноша сразу узнал его.

– Вершко! – вырвалось у Вадима.

Пленник завертел головой, жмурясь от солнца, видно держали его без света. Свей разрезал веревки на его руках и грубо толкнул к ладожским заложникам, сгрудившимся возле мачты. Вершко едва не упал, но Вадим и Мечислав, сын Чурилы, серебрянника, поддержали его. Вершко недоверчиво оглядел всех, будто опасаясь подвоха.

– Что ты, Гостомыслов сын, смотришь на нас, как волк на рогатину? – спросил его скорый на язык Булгак. Приходился он Вадиму ровесником, а отцом у него был

Поздей-бронник. Вершко смерил его снисходительным взглядом, дескать не тебе, сыну кузнеца, да мальчишке, вопросы мне задавать. А сам обратился к Молчаиу, который был среди ладожан старшим. Этой весной исполнилось ему восемнадцать.

– Что вы тут делаете? – Молчаи только засопел в ответ и кивнул на Вадима. Вот мол, кто лучше объяснит. Вадим и вправду коротко рассказал ему о переговорах со свеями, о несчастливых гаданиях, о решении старейшин.

– Значит, умереть достойно, – тихо, словно для себя, повторил Вершко. – И как вы собираетесь это сделать?

Все молчали. Только сын Нежилы-серебрянника, Мал, тихо всхлипнул. Был он среди обреченных самым младшим, едва минуло ему тринадцать. Булгак растерянно развел руками.

– Оружия-то у нас нет.

– Зато у нас есть время, – веско сказал Бажен, племянник Данислава.

– Точно. Уж чего, чего, а времени у нас хватает – вся жизнь! – зло усмехнулся Мечислав.

– До самой смерти, – добавил Бажен.

– Сейчас у нас, пожалуй, ничего и не выйдет. Данислав был прав. Сейчас свеи настороже, все при оружии. А вот дня через два, три… – рассуждал Вадим. – Я так понимаю, чтобы умереть достойно, лучше умереть в бою. Да и свеям какой-никакой урон.

– А я вот что скажу, – после недолгого раздумья заявил Вершко. – Нам всем может и умирать незачем.

– Как! – разом загорелись глаза у Мечислава и Бажена, а все остальные теснее придвинулись к Вершко. Только Молчан остался по-прежнему невозмутим.

– А так! – Вершко поглядел на Вадима. – Ты же сказал, что в Ладоге нас не будут ждать вместе с варягами. А если мы вернемся без них?

– Ну тогда не знаю, – пожал плечами сын Ратибора.

– А я знаю! – Булгак так и кипел от нетерпения. – Надо всем попрыгать в воду, а на берегу – в лес. Только нас варяги и видели!

– Пока ты до берега доплывешь, варяги тебя раз десять из лука подстрелят, – остудил его Мечислав. – Хорошо бы корабль захватить, – мечтательно протянул он.

– Не выйдет, – отрезал Бажен. – Свеев слишком много. По крайней мере, трое на каждого из нас.

– Да, пожалуй, – согласился Вершко. – Многим из нас придется принять смерть, – он обвел взглядом сразу помрачневшие лица. – Но тот, кто останется в живых, должен вернуться в Ладогу и передать старейшинам, что Некрас Волдырь предатель!

Он рассказал всем, что случилось с ним ночью у свеев. А под конец наказал всем:

– Пока будем вести себя так, словно смерились с неизбежным. А сами будем наблюдать, все замечать и  готовиться! Боги помогут нам!