«Приключения, Фантастика» 1995 № 04

Широко и могуче катит свои воды Волхов от Ильмерь-озера* до озера Нево. А вокруг насколько хватает глаз раскинулись бескрайние леса. Светлые, пронизанные солнцем, сосновые, устланные опавшей хвоей и мягким мхом. Тенистые смешанные, где кроны деревьев сплошным шатром накрывают густой подлесок. Мрачные, заваленные буреломом, еловые. Ручьи и родники, реки и речушки густой сетью пронизывают эти леса. Бездонные, топкие болота над которыми стоит неумолчный комариный звон, притаились в их чащах. Здесь в этом краю, изобильном всяким зверьем, испокон веку жили охотничьи племена: чудь, водь, ижора, весь, меря*. Давным давно, так давно, что едва уж и припомнят древние старцы, пришли сюда предки словен. Пришли с закатной стороны. Приглянулась им эта земля. И расселились они вдоль озера. А назвали его Ильмерь. Почему? Разное говорят. Одни, что в честь Илмеры, сестры вождя словенского. Другие, что будто местные племена называли озеро Иилма – вот и стало оно Ильмерем. А реку нарекли Волховом, так как с опаской смотрели словене на охотничьи племена, считали их знатоками разной волшбы. Были словене пахарями. Валили под пашню лес, корчевали корявые пни. Деревянной сохой рыхлили землю, удобренную горячим пеплом. Бросали в нее первые семена. Рубили дома и строили лодки. Били зверя и лесную птицу. В реках ловили рыбу. Не ласково встретили чужаков* хозяева здешних лесов. Случалось звон мечей и пение стрел вплетались в размеренный лесной шум. Бывало жаркое пламя пожирало жилища людей, а живая кровь орошала землю.

Но время шло, а Волхов по-прежнему нес свои мутные воды навстречу озеру Нево. А вместе с волнами перекатывалась по дну, цепляясь друг за дружку острыми краями, речная галька. Ширк, ширк, терлись камни острыми боками. Течет время, течет Волхов. Глядь, а уж нет острой гальки. Мягко накатится на берег волна и оставит на песке горсть гладких голышей. Так же и люди. Не могут они враждовать вечно. Не для того человек создан.

Отгорали костры вражды и на старых пепелищах ставили новые дома. Были словене народ мастеровой. Умели и хлеб растить, и зерно молотить, и смолу курить, и горшки лепить, и лен ткать, и железо ковать. Многое от них переняли местные племена, многому научили словен. В ту пору в лесах было много всякого зверья. А рыбы в реках видимо невидимо. Стали понемногу торговать друг с другом. Раз нет войны, значит есть купцы. А купец он на то и купец, чтобы с котомкой не ходить. Товар распродать не один день надобен, да и не сложишь его посреди чиста поля, у ракитова куста. А от лихих людей не одному купцу защита нужна. Вот и стали рубить грады малые. Весь – Белозеро, меря – Ростов, кривичи* – Изборск да Смоленск*, а словене – Ладогу.

Если плыть из Нево-озера вверх по Волхову, то в дне пути, в том месте, где Ладожка впадает в Волхов и стоит Ладога. На крутом мысу по земляному валу вбит крепкий дубовый тын. Ров, прокопанный от Ладожки до Волхова, отделяет крепость от Посада. Там усадьба князя, дворы старейшин, клети с общинным запасом. Там и защита в лихую годину. На другом берегу Ладожки, напротив крепости, Варяжская улица. Здесь расселились даны-купцы, выходцы из Хедебю. Но купцы народ наезжий, хотя бывает и зимуют в Ладоге. Зато даны-ремесленники живут здесь уже полвека. Во всей округе славятся они как добрые гончары, кузнецы, плотники, корабельные мастера, резчики кости. Не мало живет в Ладоге и чудин, кривичей, веси. Но больше всего словен. Весь Посад, раскинувшийся от крепости до Сварожьей горки вдоль Волхова, заселили они. А за горой Поле. Здесь словенские роды собирались на вече, здесь решали миру быть или войне, здесь собирали и тысячу, ладожское ополчение. Под горой в роще дубовой Перуново капище. Всякий воин чтит владыку молний. Да и пахари стараются не гневить его. Даже варяги уважают грозного бога, хоть и величают на свой лад Тором. За рощей поселились свои из Бирки, правда мало их, не больше десяти дворов. Свеев в Ладоге не жалуют. Ладога город торговый. Тем и живет, что съезжаются сюда купцы из всех земель: из Полоцка, из Ростова, из Киева, с Изборска да Белоозера, из-за моря Варяжского даны из Хедебю и поморяне с Руяна-острова. Даже арабы и те добирались сюда. Ну а свеи лет десять уже как минуло, с конунгом своим Бьерном решили данью всех обложить. Не вышло. Однако с тех пор их не жалуют. А за свейским поселком и городу конец. Дальше лес. Густой. Дремучий. Стоит стеной, верхушками шумит. Ни буря, ни гроза не страшны ему. Сила!

А присмотрись к нему повнимательней. Дерево к дереву жмется. Топором любое свалить можно. Если отдельно взять. А вместе – лес. На него никаких топоров не хватит. Человек он как лист, как веточка малая. А дерево это род. Рождаются люди, умирают. Зеленеют листья, опадают. Дерево стоит. Род живет. Не один род. Много их, как деревьев в лесу. Каждый род поселок. Ладога среди них самая большая. Словно из одного корня несколько стволов. Но это еще не лес. А вместе, Ладога да роды окрестные – сила! Земля словенская! Словене!

* * *