«Приключения, Фантастика» 1995 № 04

Некрас обернулся и тоже увидел Вешняка. Еще чуть-чуть и воин спрыгнет с обрыва. Волдырь вскинул лук и выстрелил почти не целясь. Стрела попала в широкую спину гридя. Он покачнулся, сделал еще несколько шагов и рухнул лицом вперед. Раздался всплеск воды. Гнуп подбежал к обрыву.

– Готов, – удовлетворенно сообщил он.

– А ты молодец, парень, – Хавард хлопнул Некраса по плечу. – Из тебя будет толк!

* * *

– Глупая, – сочувственно обняла сестру Улита. – Сама прогнала, а теперь ревешь.

– Так ведь он с другой целовался, – всхлипнула Горислава.

– Ну ладно, ладно, – утешила старшая, – на-ко вот, водицы испей, – она поднесла Гориславе маленький деревянный ковш.

Сестры сидели на скамье, на высоких сенях. Сени были новые, как и весь дом купца Пленко. Ставил его купец при молодом месяце, чтобы прибыток в новом доме рос также, как и его серебряный лик. Как раз поспел Пленко к свадьбе, ввел в новый дом новую хозяйку. И дом выделялся своим светлым, еще не успевшим потемнеть деревом, среди приземистых, дубовых клетей запасливого купца, нарядный, словно невеста. Стоял он в глубине двора и от ворот к нему вела мостовая, вымощенная крепкими плахами. Заканчивалась она у неширокой лестницы с резными перилами. Лестница вела наверх, на решетчатые сени, которые поддерживали высокие столбы. Отсюда был виден весь двор, ворота и часть улицы за частоколом.

Сейчас в усадьбе Пленко было немноголюдно. Всю челядь купец забрал с собой в Киев. Только старого Ахти с его женой оставил дома. Какой прок от старика в пути? А здесь и за двором приглядит, и хозяйке поможет. Много лет прошло с тех пор, как отец Пленко, тогда еще молодой

Данислав, привел Ахти с полоном. Прижился корел в Ладоге, тут и остался, женился, свою избу поставил на хозяйском дворе. Только вот детей у него не было. Когда же у Данислава родился первенец, привязался Ахти к хозяйскому сыну, как к родному. А когда вошел Пленко в возраст и поставил собственную усадьбу, старый Ахти поселился у него. Пленко доверял старику, как себе. Вот и оставил ему на попечение самое дорогое – молодую жену. Был Ахти в хозяйстве сведущ, да и помочь мог не только советом. Как и все корелы знал он слово заветное, звериное, потому вся скотина на купеческом подворье была на нем. Вот и сейчас он не сидел без дела, а ворошил сено, хоть было оно и без того сухим. Огромный, лохматый пес Черныш, весело прыгал вокруг хозяина. Начинало смеркаться. Черныш вдруг остановился и настороженно повернувшись к воротам, глухо зарычал.

– Что, Мусти, чужого учуял? – ласково потрепал его по загривку старик. Опершись на вилы, он повернулся в сторону ворот. Там стоял юноша в белой холщовой рубахе, вышитой по вороту. Ахти узнал его. Это был Вадим, сын князя Ратибора.

– Здрав будь, добрый человек, – поздоровался он со стариком.

– И ты здравствуй, княжий сын, – ответил Ахти невозмутимо. – Али потерял чего? – поинтересовался он. – Княжий двор-то в другой стороне, а уж темнеет.

– Да нет, ничего не потерял, – замялся Вадим. – К хозяйке вот твоей пришел.

– Ай, ай, ай, – покачал головой корел и хитро улыбнулся. – Не лучшее время ты выбрал ходить в гости. Хозяина нет дома, а он сильно не любит, когда без него гости приходят к хозяйке.

– Так ведь я не к Улите, – смутился юноша, – я к Бориславе.

– А-а, – старый Ахти сделал вид, что наконец понял. – Вон и моя хозяйка, и ее гостья, – он показал Вадиму на сени.

Девушки уже давно его заметили и о чем-то оживленно перешептывались. Вадим глубоко вздохнул и решительно зашагал к лестнице, ведущей на сени. Пока он шел через двор, до него долетело: «…пусть уходит… да ты хоть выслушай его!» Вадим быстро вбежал по крутой лестнице, но увидев заплаканное лицо Гориславы, остановился на последней ступеньке. Вся его решительность исчезла и он чувствовал себя мальчишкой, пойманным в чужом саду.

– С чем пожаловал к нам гость дорогой? – смешливо, но ободряюще начала Улита. – Чем потешишь, что скажешь? Говори скорей, а то поздно уже, да и дела у меня.

– Мне бы, Улита Гостомысловна, с Гориславой поговорить, – при этих словах Горислава судорожно уцепилась одной рукой за сестру. В другой у нее мелко дрожал ковшик с водой.

– Нет, не уходи, – умоляюще посмотрела она на Улиту. – Не о чем нам с ним говорить!

– Гориславушка, выслушай… – начал было Вадим.

– Слышать ничего не хочу, – резко оборвала его Горислава. – Я сама все видела!

– Ну выслушай ты его, – тихо уговаривала ее Улита, ласково гладя по руке. – Может все и не так было, – за спиной сестры она кивнула Вадиму, чтобы он подошел поближе.

– Не так? – всхлипнула Горислава. – А может и браслет он Зарянке не дарил? И не целовал ее?

– Гориславушка, так то же я ей от Ратши передал, – переступил Вадим последнюю ступеньку. Теперь он стоял прямо перед Гориславой. – И не целовал я ее вовсе, – сказал он оправдываясь, но потом поправился, – вернее поцеловал, да только в щеку.

– В щеку! – взвилась Горислава и выплеснула полный ковш в лицо Вадима. – В щеку! – она хотела еще что-то добавить, не увидев как побледнел Вадим, как гневно он сдвинул брови, растерялась.