Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

— Вы очень добры, что такъ вдругъ вздумали заботиться обо мнѣ, съ важностью сказала мистриссъ Брандонъ. — Вѣрно это ужь не даромъ.

— Я не потребую большой платы для того, чтобы помочь бѣдной женщинѣ возвратить свои права, и я не думаю, чтобы благородную даму нужно было много уговаривать принять помощь къ ея выгодѣ, замѣтилъ мистеръ Бондъ.

— Это зависитъ отъ того, кто будетъ помогать.

— Ну, если я не могу сдѣлать вамъ вреда, а помогу, напротивъ, пріобрѣсти имя, помогу, напротивъ, пріобрѣсти имя, богатство, высокое положеніе въ свѣтѣ, мнѣ кажется, вамъ нечего бояться. Не-уже-ли я кажусь такимъ ужасно злымъ или хитрымъ?

— Многіе и не кажутся, да таковы. Я научилась думать такимъ образомъ о васъ, мущинахъ, замѣтила мистриссъ Брандонъ.

— Васъ оскорбляетъ одинъ мущина, а вы подозрѣваете всѣхъ.

— Нѣтъ не всѣхъ, а нѣкоторыхъ, сэръ.

— Подозрѣваете меня, какъ-будто я могу сдѣлать вамъ вредъ. Но могу ли и зачѣмъ я сдѣлаю это? Вашему доброму отцу извѣстно зачѣмъ я пришолъ сюда. Я не имѣю отъ него секретовъ. Имѣю ли я, мистеръ Ганнъ… или капитанъ Ганнъ, какъ, я слышалъ, васъ называютъ?

— Мистеръ, сэръ, просто мистеръ. Нѣтъ, сэръ, ваши поступки были открыты, благородны, какъ настоящаго джентльмэна. Вы ничего не сдѣлаете ко вреду мистриссъ Брандонъ, да и я также, ея отецъ. Можетъ ли, кажется, отецъ сдѣлать вредъ родной дочери? Могу я предложить вамъ выпить рюмочку, сэръ?

И дрожащая, грязная, но гостепріимная рука протягивается въ буфету, въ которомъ мистриссъ Брандонъ держитъ свой скромный запасъ спиртуозныхъ напитковъ.

— Ни одной капли, благодарю васъ. Я думаю, вы болѣе довѣряете мнѣ, чѣмъ мистриссъ Фирм… извиняте — мистриссъ Брандонъ расположена.

Когда было выговорено слово Фирм… Каролина такъ поблѣднѣла и задрожала, что стряпчій остановился, нѣсколько испугавшись эффекта своего слова — своего слова — своего недоконченнаго слова.

Старый стряпчій поправился очень любезно.

— Извините меня, сударыня, сказалъ онъ; — я знаю, какъ вы были оскорблены и я знаю вашу печальнѣйшую исторію; я знаю ваше имя и чуть-было не сказалъ его, но оно повидимому оживляетъ воспоминанія, тягостныя для васъ, которыхъ я безъ надобности не стану вызывать.

Капитанъ Ганнъ вынулъ запачканный табакомъ носовой платокъ, вытеръ два красные глаза, подмигнулъ стряпчему и перевёлъ духъ самымъ патетическимъ образомъ.

— Вы знаете мою исторію и моё имя, сэръ, вы, человѣкъ незнакомый мнѣ. Не-уже-ли вы разсказали этому старому джентльмэну всѣ мои дѣла? спрашиваетъ Каролина доволько колко. — А вы разсказали ему, что моя мачиха никогда не говорила мнѣ ласковаго слова, что я трудилась для васъ и для нея какъ служанка; а когда я воротилась къ вамъ обманутая и брошеная, вы съ мама захлопнули мнѣ дверь подъ-носъ? Вы сдѣлали это! сдѣлали! Я прощаю васъ, но сто тысячъ лѣтъ не могутъ загладить оскорбленіе, которымъ вы разбили сердце вашей бѣдной дочери въ тотъ день! Сказалъ вамъ отецъ мой всё это, мистеръ… какъ васъ тамъ зовутъ? Я удивляюсь, какъ онъ не нашолъ разговора пріятнѣе этого!

— Душа моя! вмѣшался капитанъ.

— Хороша любовь! разсказывать постороннему въ публичномъ мѣстѣ да еще многимъ другимъ, навѣрно, несчастіе своей дочери! Хороша любовь! Вотъ что я заслужла отъ васъ!

— Ни одна душа не знаетъ — честное слово джентльмэна; кромѣ меня и мистера Уальза.

— Такъ зачѣмъ же вы пришли говорить мнѣ обо всемъ этомъ? Какой планъ затѣваете вы? Зачѣмъ пришолъ сюда этотъ старикъ? закричала хозяйка въ Торнгофской улицѣ, топнувъ ногою.

— Сказать вамъ откровенно? Я назвалъ васъ мистриссъ Фирминъ потому, что — клянусь честью, я считаю эта имя вашимъ настоящимъ именемъ — потому, что вы законная жена Джорджа Бранда Фирмина. Если это ваше законное имя, его носятъ другіе, неимѣющіе права его носить, и именуются имѣніемъ на которое они не могутъ предъявить никакихъ притязаній. Въ 1827, вы, Каролина Ганнъ, шестнадцатилѣтняя дѣвушка, были обвѣнчаны пасторомъ, извѣстнымъ вамъ, съ Джорджемъ Брандомъ Фирминомъ, назвавшемся Джорджемъ Брандономъ. Онъ былъ виновенъ въ томъ, что обманулъ васъ; но вы въ обманѣ виновны не были. Онъ былъ закоренѣлый и хитрый человѣкъ, но вы невинная молоденькая дѣвушка. И хотя онъ думалъ, что этотъ бракъ не связываетъ его, однако онъ связываетъ его по закону и рѣшенію юристовъ; и вы такая же законная жена Джорджа Фирмина, сударыня, какъ мистриссъ Бондъ — моя!

— Ты была жестоко оскорблена, Каролина, сказалъ капитанъ, сморкаясь.

Каролина повидимому очень хорошо знала законы.

— Вы хотите сказать, сэръ, проговорила она медленно: — что если я и мистеръ Брандонъ были обвѣнчаны, когда онъ зналъ, что онъ только играетъ бракомъ, а я вѣрила, что бракъ былъ настоящій, то мы дѣйствительно законные мужъ и жена?

— Безъ всякого сомнѣнія.

— Но если мы оба знали, что этотъ бракъ былъ фальшивый, неправильный?

— Въ законахъ сказано, что въ такомъ случаѣ бравъ считается ничтожнымъ.