Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

Нефертатонптах словно передернуло, когда она услышала из уст жреца имя того, кто преследовал ее и, найдя ее следы при помощи своих слуг в Израиле, подослал похитить ее.

– Все остальные граждане разошлись, – продолжал старик, – по разным местам. Кто-то еще остался, они не совсем утеряли верность к прежним правителям Мисраима и ждут, когда царство вновь обретет силу.

И тут жрец словно застыл на лице Нефертатонптах, его губы, словно не повинуясь своему хозяину, едва слышно произнесли:

– Красота пришла… – произнес он имя жены Эхнатона, лик девушки еще сохранял черты бюста, вывезенного кем-то из Ахетатона вновь в Фивы.

Нефертатонптах действительно была чем-то похожа на Нефертити. Лик, схожий с единственным бюстом, сохранившимся после того, как один из военачальников, переживший последние дни с прадедом Нефертатонптах, предал его забвению, позволив разрушить стены его города. Принцесса в этот миг ощутила легкую растерянность, это заметил Несер.

– Служивый! – проявил находчивость он. – Пред тобой последовательница семьи служителей Амона Ра!

Словно подкошенный, жрец вновь пал ниц к ступеням храмового дворца.

А Гассан, отчасти понимавший речь египтян, оставив друзей, решил прогуляться. Он вошел внутрь колоссальных размеров дворца, где до встречи их со жрецом предлагал побывать своим спутникам. Разглядывая его структуру, он отметил, что постройка, снаружи казалось, была не столь велика, сколь построена, так что ее высота внутри казалась бесконечна. Пройдя залы, не встретив ни одного человека, Гассан вышел в проход, среди других колонн. Возвышающиеся на них арки с великолепными яркими барельефами, и на каждом из них сверкали драгоценные камни выявляя выпуклые красочные картины.

– Ну, дают египтяне, не чета нашей деревне. Сколько же лет высоткам? – гадал Гассан. – Надо будет спросить об этом у Нефы. А Несера вряд ли интересовала история.

«Но как коллеге по строительству, ему стоило бы поинтересоваться их возведением», – подумал про себя филистимлянин.

Обойдя выставленные столы и стулья, для отдыха и деловых встреч, Гассан попал по другую сторону дворца во вторую примкнутую с небольшой крытой по середине частью половиной ансамбля. Но все остальное, что находилось под открытым небом, великолепие садов с видом огромного бассейна тут же восхитило его. «Это бы надо запомнить…» – чуть слышно произнес он, вспомнив о магическом амулете, в котором содержалась мощь в исполнении желаний. Он еще долго ходил по местам внутреннего двора приемной резиденции царей, рассматривая белоснежные фигуры однотипных сфинксов, обратив внимание на скульптуру с частью бегемота и с телом человека, что рассмешило его. Также здесь присутствовали другие фигуры с телом человека, с головой птиц, и все если смотреть на них с любой точки обзора, то они как бы, наблюдали за ним. Приблизившись к краю бассейна, Гассан оглядывал теперь большую стелу с навозным жуком. Вдруг заслышав вокруг шипение, филистимлянин посчитал, что тот сейчас соскочит с тумбы прямо на него. Представив на миг это, Гассан раскинул руки в стороны, потеряв равновесие, и оказался в воде. Но то, что он оказался весь измочен водой, совершенно не тревожило его, когда он вновь застыл стоя по грудь в бассейне от едва слышимых звуков в воде. Юноша насторожился, посчитав звук за окружавших его змей. Но, осторожно оглядевшись, Гассан определил, что никого рядом не оказалось. Но случайно ему на глаза попалась одна цель. Вглядевшись в даль бассейна, в успокоенной глади воды он заметил что-то, что опускалось и поднималось там как похожий на поплавок, мерцающий у стены. При колыхании воды создавалось подобие шума морской волны прибоя. Но как только вода становилась спокойней, шум утихал. «Чудеса!» – подумал Гассан.

Когда он вылез из искусственного водоема, был немного расстроен. Его одежда была сыра, и единственное, что он мог сделать, – это вылить воду из туфель. Скинув рубаху, он выжал ее, снова надел, полагаясь на знойное солнце.

– О! Ра! Я весь сырой, обогрей меня, – пошутил Гассан, обращаясь к диску на небе, считая, что светило его не слышит, полагая, что солнце есть нечто твердое, но как свет в конце тоннеля, а земля – это колесо, каким-то образом крутящееся вокруг входа этого тоннеля. И когда оно погаснет, колесо Земля перестанет крутиться, начнется холод или наоборот. Пока колесо крутится, оно каким-то образом вертится вокруг тоннеля и оттуда льется свет. Над объяснением легенды филистимлянин никогда не задумывался. Его интересовала победа в играх племени, которые собственно мало привлекали молодого человека, нежели путешествия и новые знакомства.