Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны

Но в то утро, в хороший час, один, так сказать, свидетель пришел ко мне в комнату и заверил меня, что единственной причиной инцидента было шампанское. Так что, как видишь, меня вполне можно извинить за мое довольно вялое состояние.

В этот момент я как раз ожидаю тоже полковников, но американских. Все их разведчики здесь как минимум полковники.

Нам действительно пришлось встретить двоих в этот день. Они были просто бизнесменами, переодетыми в военный мундир, и, похоже, не очень озабоченными своей службой, надо сказать, довольно неопределенной. Они не интересовались ничем, кроме месторождений поташа на Верхнем Рейне, и все их разговоры вертелись только вокруг этой темы.

Я не могу сказать много ни об американских секретных службах, ни об их офицерах; те, с кем я познакомился, были приятными товарищами, очень молодыми и новичками в своем ремесле, но преисполненными доброй воли.

Зато мы поддерживали постоянную связь с людьми из «Интеллидженс Сервис» и у меня с несколькими из них были превосходные отношения. Особенно хорошо я знал офицера, работавшего в пограничном регионе кантона Женевы, где он снял маленький замок; капитан Б. был истинным джентльменом, всегда готовым оказать помощь. Он занимался контрразведкой больше чем шпионажем, собственно говоря, а так как у него было очень много денег, получаемых от своего правительства, то он получал и от наших служб все, что хотел, в помощниках нехватки у него не было. Это был человек всегда в курсе дела, очень хорошо знавший свое ремесло. Коллеги его были людьми из очень приличного общества, джентльмены, одним словом, принадлежавшие к элите, которой свойственны, больше чем кому-либо, культ чести. Но не чересчур ли верили они в могущество денег, в неотразимую привлекательность фунтов стерлингов, когда следовало бы дополнять силу денег силой разума, особенно в среде, в которой они действовали, продажной в сущности и по определению?

Между тем, деньги не решают всего; это значит, что я не уверен, что смог бы получить больше, располагая суммой, превышающей ту, что я израсходовал за время всей войны. Правда в том, что самые лучшие информаторы мне ничего не стоили. Гроссман ни разу не взял ни сантимом больше той суммы, которую он израсходовал! Доктор X. работал ради славы. Крест кавалера ордена Почетного легиона и возвращение своего края Франции были для него самой лучшей наградой за все, что он сделал для нас.

Вот при каких условиях доктор X. сообщил нам, что немцы готовятся к новому наступлению на реке Марне. Утром, за завтраком в Берне, я узнал из моей базельской газеты, что Шмидту нужно, чтобы я к нему приехал. Пять часов спустя, я встретил там Жерома, обычно спокойного, но в этот раз дрожавшего, по-видимому, от внутреннего нетерпения. Таким я видел его только однажды — в этот день. Он прибыл от имени доктора X., это было его третьим проявлением, с тех пор как он работал для нас.

— Огромная концентрация войск и артиллерии на Марне в тех же местах, где немецкие армии отступали в беспорядке в начале сентября 1914 года. Речь идет о том, чтобы стереть победой неприятное воспоминание об этом поражении, о том, чтобы нанести решающий удар до массового появления на фронте американцев и о том, чтобы восстановить пошатнувшийся престиж прусской династии. Готовятся большие силы, но это будут последние, что у немцев остались. Если наступление не удастся, эти ударные части, тщательно подобранные и подготовленные, не пробьют французский фронт, война будет проиграна Центральными Державами.

Таким было третье и последнее сообщение доктора X. Тем самим вечером, мы с Жеромом сообщили об этом нашему шефу. Жером сам очень хотел увидеть шефа, «чтобы не повторилось, как с Верденом и с Италией», как он выразился.

Увы! И на этот раз для майора Саже повторились те мучения, которые он уже слишком хорошо знал. Готовились к будущему сокрушительному удару немцев, но не там и не в то время. Поставив себя на место немцев, некоторые наши теоретики решили, что единственным выгодным местом удара может быть пункт, не совпадающий с тем, что указал нам доктор X. Что делать? Проходили драгоценные часы; доклады, хлопоты, телефонные звонки лихорадочно следовали друг за другом, но ни у кого тогда не возникла мысль обратиться к спокойному здравому смыслу генерала де Кастельно, который находился в районе M…кура.

Речь шла о первоклассном информаторе, находившемся в очень хорошем месте, искренность и самоотверженность которого не подлежали, так как именно он сообщил о планах наступлений на Верден и на Капоретто. Можно ли было пренебречь его предостережением?