Приключения Гаррета. Том 4. Книги 13-15

Мы решили перекусить в заведении под названием «Саса». Тару Чейн здесь знали. Она с энтузиазмом цитировала мне меню, пока я не согласился заглянуть туда. Теперь я пожалел о своей слабости.

— Это ужасно! — выпалил я.

Возможно, не самый умный поступок, о чем я догадался с секундным опозданием. А потому решил копать дальше.

— Там перцы. Паприка. Все местные блюда содержат перцы! Это вредно. Когда стану королем мира, сначала разберусь с адвокатами, а потом спалю перечные плантации.

Тара Чейн натянуто улыбнулась.

— И тем самым создашь новый пункт теневой экономики. Твои друзья заведут тайные перечные делянки и займутся массовой торговлей перцем.

В ответ я сделал вид, будто меня сейчас вырвет.

Услышавшие наш разговор сотрудники озадачились. Будучи умственно отсталыми, они и представить не могли, что кто-то не считает перцы даром богов.

В этом городе слишком много вольнодумцев.

Да, бывает всякое. Однако мир вполне может обойтись без этих мерзких овощей и, более того, без созданий, подкладывающих их в еду настоящему живому человеку.

Уличное кафе «Саса» располагалось в хорошей части города, рядом с Кварталом снов, где стояли грандиозные особняки важных священников, придерживавшихся обетов нищеты и бескорыстного служения. Собаки сопровождали нас, вызывая недовольство посетителей и прохожих. Однако у персонала не хватало духу вступить с нами в конфронтацию.

Тара Чейн поймала меня на попытке скинуть ланч под стол, где на него никто не претендовал. Даже противоречивая Помощница не настолько проголодалась.

— Я умываю руки. Это бездомные собаки. Они никогда не упустят шанс поесть.

— Думаю, я поняла. Паприка не в твоем вкусе.

— Да, дорогая. Совершенно верно. Кстати, я тут подумал. Может, следует взяться за этого священника прежде, чем его друзья заберут мечи?

Она с удовольствием прожевала кусок перца. Я попытался сдержать эмоции, но вспомнил, как она хотела, чтобы я ее поцеловал.

Тара Чейн одарила меня широкой улыбкой. Ее зубы нуждались в пристальном внимании специалиста. Удивительно, учитывая возможности человека, обладающего такой властью и богатством, как она. Между зубами застряли цветные кусочки перца.

— Что мы будем делать с вашей сестрой?

— Пусть там и остается.

— Но семья…

— Семья? Попробуй быть ее родственником.

Но они жили вместе.

— Проклятие, Гаррет, с ней ничего не случится до тех пор, пока они думают, что смогут ее использовать. Учитывая ее характер, она вполне в состоянии убедить их покончить с собой прежде, чем они догадаются, что она бесполезна.

Тара Чейн швырнула на стол горсть монет. Слишком много. Выпендреж.

— Очень жаль, что тебе не понравилось. В следующий раз ты выбираешь и платишь. Что ж, поехали, отыщем нашего человека.

Пытаясь разобраться, какую ногу какой стороной вставлять в какое стремя, я заметил плохо замаскированную Хелению. Компанию ей составляли Уомбл и Мьюриэт. Должно быть, начальник отпустил Хелению отточить полевые навыки.

Очевидно, «семья» не была для Дила Релвея пустым словом.

— У меня есть хитроумный план, — провозгласил я. — Мы отыщем нужного человека и сдадим Негласному Комитету. Они справятся с грязной работой. Заставят его исчезнуть, а потом возникнуть у меня дома, чтобы поболтать с моим партнером. Операторы ничего не узнают.

Не принимая во всем этом непосредственного участия, мы с Тарой Чейн сохраним свободу действий. Релвей, сующий весло во все возможные места, не удивит никого, знакомого с нынешним положением дел. Это была его работа.

И никто, даже из дворца, не мог его остановить.

— И с каждой минутой этот план нравится мне все сильнее, — добавил я.

— Есть небольшая проблема.

— Ага. Может показаться, что Релвеем манипулируют. Ему это не понравится.

— Ты слишком циничен. И игнорируешь выгоды открытой коммуникации.

— А?

— Просто объясни, что ты хочешь сделать и почему. Четко. Короткими, повествовательными предложениями. Без отступлений. Без пояснительных комментариев. Без исторической оценки и морали. Так, как ты хотел бы, чтобы с тобой беседовали клиенты.

Это напоминало… Черт, я не знаю что. Возможно, нечто слишком разумное, простое, зрелое и нехарактерное для человеческой природы, особенно если имеешь дело с таким психом, как Дил Релвей.

— Ошеломляющая концепция, верно?

— Что именно?

— Идея просто сделать усилие и что-то сказать.

Она играла со мной, перебирала колокольчики низшего, запутанного интеллекта. Затем вернулась к отправной точке.

— Если наш человек — священник, могут возникнуть проблемы с законом. Со священниками разбираются их церкви, даже если они совершили гражданское преступление. Так издавна повелось.

Я понял. Несколько лет назад случилась заварушка именно на этой почве. Суд вынес постановление в отношении храма, чей жрец совершил изнасилование, ссылаясь на прошлую практику, общее право и тот факт, что культ подчинялся Каноническому единству Синода Тикенвиля.

Когда вмешивается политика, жизнь становится глупой.

— Понял. Спорим, что Негласному Комитету наплевать?