Приключения Генри-Генриетты

Дагд швырнул в камеру серое платье из грубого материала.

— Ты хочешь отправить Генриетту на казнь за то, что она носит мужской костюм, а сам принес ей женское платье? Нелогично как-то.

— Она уже совершила преступление и должна выглядеть, как заключенная! Переодевайся!

— А то что? Голову еще раз отрубишь? — сказала Генриетта и швырнула платье в Дагда. — Проваливай, негодяй! Ты — жалкий трус, из-за своего страха передо мной придумал весь этот план и отправил меня в тюрьму. Но ты еще пожалеешь!

Генриетта подошла вплотную к решетке и посмотрела Дагду прямо в глаза. Он отшатнулся, оступился, чуть не упал и быстро ушел прочь.

— Молодец, здорово ты его отделала! — восхитился Уфиций.

— Мужик! Хоть и борода не растет, — пошутил Карл и друзья снова засмеялись.

Карл и Уфиций простояли у камеры Генриетты больше часа. Они развлекали ее историями, шутили, всячески старались развеселить и поддержать. Они не хотели оставлять ее одну. Генриетта поняла, что они боятся за нее.

— Идите уже, — сказала она. — Со мной все будет хорошо. По крайней мере, до казни. Я пришла в себя, вы мне очень помогли. А теперь я хочу остаться одна и подумать. Придете завтра и расскажете мне, что говорят король и свора его пустоголовых болванчиков.

Карл и Уфиций попрощались и ушли.

Тут к камере подошли двое стражников. Один из них держал в руках платье, которое приносил Дагд.

«Только не это», — устало подумала Генриетта.

— Эй, ты, героиня, япона-мать, давай, живо переодевайся. Не положено заключенным в таких роскошных одеждах, как у тебя сидеть, — пробасил один из них.

— Отстаньте от меня! Я не буду это одевать! — закричала на них Генриетта.

— Что за шум? — раздался хриплый, но громкий голос.

Генриетта узнала в появившемся старике начальника тюрьмы. Он был известен своей строгостью. Гериетта уже приготовилась отбивать нападки старика, но тот, выслушав своих подчиненных, отобрал у них платье и отхлестал им обоих.

— Вы, пеньки дубовые! Сколько раз мне повторять: главный в этой тюрьме-я! Слушаться— меня, а не какого-то там советничка! Раз сидит в своей одежде, значит так надо! Еще раз увижу, что к ней пристаете — уволю без разговоров, ясно?

— Ясно, — ответили стражники.

— Ничего вам не ясно! Все разжевывать приходится. Ответьте-ка мне, вы на войне были?

— Нет.

— Правильно, не были, а все благодаря ей, — старик ткнул пальцем в сторону Генриетты. — А советник, которого вы слушаетесь, не задумываясь, отправил бы всех нас на поле брани. Так что могли бы проявить сострадание к жертве дворцовых интриг.

Стражники почесали голову, извинились и ушли.

— Спасибо, — сказала Генриетта старику.

— Да не за что, — ответил тот. — Я этого Дагда сам терпеть не могу. Из-за него много хороших людей пострадало. К сожалению, ничем больше помочь тебе не смогу. Есть, может, хочешь?

— Нет, мне принесли.

Начальник стражи кивнул и пошел дальше на обход своих владений.

Генриетта устало опустилась на солому и закрыла глаза.

«Такой вот крутой поворот судьбы», — подумала она про себя.

Она взяла в руку брошь и снова принялась ее рассматривать. Вид маленького золотого дракона ее успокаивал. Она вспомнила про Золотко, который сейчас прячется где-нибудь в ущелье. Она дважды отводила беды от своей страны с его помощью, а ей он помочь не может. Он даже не знает, что она сидит в темнице и ждет своей казни. И тут Генриетте пришла мысль. Она, наконец, увидела слабый луч надежды на спасение, который разгорался тем ярче, чем больше она обдумывала детали своего плана.

Генриетта уснула под утро и проспала половину следующего дня. Ее разбудил генерал.

— Генриетта, — позвал он.

Она вздрогнула, села, потянулась, разминая затекшие косточки. Все тело ломило, на теле отпечатались следы соломы.

— Генерал, доброе утро, — прохрипела Генриетта.

— Ты больна?

— Нет, немного, может, простыла, да и голос хрипит спросонья. Спать на каменном полу, покрытом соломой, это все-таки испытание для тех, кто привык к мягким постелям.

Генриетта потерла глаза и огляделась.

— Я все еще тут, — констатировала она. — А во сне я была свободна и торговала на рынке.

— Генриетта, насчет твоей вчерашней просьбы, король согласился помиловать твоих родителей в благодарность за твои заслуги перед отечеством. Их после твоей казни отпустят домой.

— Почему после казни?

— Король опасается, что они могут подговорить крестьян и попытаться освободить тебя.

— Ну, конечно. Я же самый опасный преступник во всем королевстве.

Генерал улыбнулся.

— Генриетта, король действительно тебя боится, и не напрасно. Вчера по городу прокатился слух о твоем аресте, народ пришел в негодование. Бунт сдерживается только тем, что тебя поливают грязью, называют ведьмой, рассказывают всякие небылицы. Люди не знают, чему верить, — генерал сделал большую паузу. — Поэтому король торопится казнить тебя.

— Когда?

— Послезавтра.

Генриетта сглотнула.

Генерал вдруг оглянулся, прижался вплотную к решетке и зашептал:

— Мы попробуем тебя освободить и вывести из дворца. Пока не получится, везде охрана, но мы придумаем как…