Приключения графини

— Думаю, он надеется запечатать дверь кровью жертвы, а я должна усилить «замок», — я усмехнулась.

В наступившей тишине было слышно лишь дыхание Дарена.

— А ты можешь справиться с духами без жертвы?

Я опасалась отвечать вслух. Меня не покидало ощущение, что нас подслушивают.

Вместо слов я покачала головой, отрицая.

Он какое-то время не шевелился, потом резко выдохнул и, я бы подумала, упал духом, но это было не так. Скорее короткая передышка, чтобы осмотреться.

— Думаю, нам надо поспать пару часов и выбираться отсюда, — сказал Дарен после тишины, которая грозила взорваться от потока сдерживаемых эмоций.

Мне не хотелось задерживаться в замке ни одной секунды, но здравый смысл победил.

— Да. Так будет лучше. Я мертвецки устала.

Мы пошли вдоль коридора, разрубая сгущенную темноту клинками.

— Почему ты сказал тогда, что не знаешь меня?

Он напрягся.

— Может, я не хотел, чтобы ты попала в их компанию.

— Вот как?

Что-то неуловимо изменилось в том, как он разговаривал со мной. Хочется верить, что больше я не кажусь ему беглецом из преисподней.

— Они мерзавцы каких еще поискать. Дерьмо на ножках, одним словом.

Мы уперлись в тупик. Раньше в конце этого коридора было окно — ныне кирпичная кладка. Напротив друг друга расположились двери с врезными замками.

— Мы можем ночевать в одной комнате.

Я вопросительно посмотрела на Дарена.

— В этом нет необходимости.

Он проигнорировал мой ответ.

— Я серьезно. Будет безопаснее, если я буду рядом.

— Я их не боюсь и могу за себя постоять.

Он хотел сказать что-то неприятное для меня, но не решился.

— Ладно. Если что, я — напротив, — он показал большим пальцем на дверь позади него и вошел внутрь.

Моя комната представляла собой тесную квадратную коробочку с затемненными углами и узкими полосками дневного света сквозь забитое окно. Я закрыла дверь на ключ, который был встроен в круглую ручку. Одно радовало — в комнате было прохладно. Я упала на кровать, которая занимала почти всю комнату. Глаза слипались. Перед тем как заснуть я собиралась обдумать план своих действий, но сон затуманил голову и утянул в свои уютные объятья.

* * *

«Если вы идете сквозь ад — идите не останавливаясь».

Уинстон Черчилль

Стало вдруг очень неудобно лежать, будто на меня упал потолок. Ни вздохнуть, ни повернуться. Самым страшным оказалось, что обрушение здесь не причем. Я дернулась, но тот, что лежал сверху, был тяжел, огромен, и вдобавок, от него воняло помойной ямой.

Мои руки он прижимал к подушке, скручивая ежовой хваткой. Свободной рукой он шарил у меня под рубашкой. Его липкая борода колола мне кожу, в то время как слюнявые губы облизывали шею. Я хотела крикнуть, но голос застрял где-то в районе желудка.

Он нащупал грудь и сжал сосок колючими толстыми пальцами.

— Проснулась, дьяволица? — его голос был так же отвратителен, как и его руки, — Сейчас повеселимся!

Я заорала и дернулась изо всех сил. То же самое, что пытаться сдвинуть с места скалу. Меня бросило в жар от страха и отвращения.

— Убери свои грязные руки! — я попыталась просунуть коленку между его ног, чтобы врезать ему хорошенько, но он меня опередил. Прыгнув на мне, так что чуть не раздавил, он втиснулся между моими ногами.

— Тебе нравится? — Он облизал мне плечо и полез вниз. Ощупывая, хватая до боли, он пытался снять мои штаны, только мешал пояс.

Я задыхалась под его весом. Говорить приходилось из последних сил.

— Ты что, недоумок, не умеешь штаны снимать? — он замер, продолжая тяжело дышать, — Как же ты справляешь нужду? Прямо в штаны?

Я могла ожидать какой угодно реакции, но только не такой. Он вгрызся в меня зубами. Я продолжала орать до тех пор, пока он не вытащил челюсть из моего плеча. В коридоре послышался грохот и треск ломающегося дерева. Как я могла забыть? Там же Дарен, и он может мне помочь.

Высокий снова дернул за пояс. Затрещали швы. Чему он был очень рад, судя по рычанию.

Из коридора доносились крики и отголоски завязавшейся драки.

— Колян задержит капитана, пока я не закончу с тобой. Ты должна быть наказана за то, что сделала, сучка!

У меня же есть оружие, очень острое оружие, которым можно отрезать кое-кому яйца. Проблема в том, что кинжал подо мной в спинных ножнах.

В дверь кто-то врезался. Послышался хруст то ли дерева, то ли костей.

Вспомнив об оружии, я почувствовала тупую ноющую боль в спине. Ножны, о которых я забыла, втыкались в позвоночник, грозя переломать его в поперечнике.

— Твоя взяла, — я пыталась сказать надломленным тоном, — ты слышишь! Я сдаюсь! — я перешла на крик, чтобы отвлечь его от разрывания и стягивания моей одежды.

— И что? Нужны мне твои сдаюсь! — он засунул руку под рубашку и ухватился за грудь, больно сжимая её. Я задержала дыханье, опасаясь послать его матом.

— Если б ты сказал… я могла бы… добровольно.

Он заржал, окатив меня ароматом нечищеных зубов.

— Мне и так неплохо, — он принялся усиленно тереться затвердевшим комком мне между ног и перешел к следующей груди.

— Могло бы быть… гораздо… лучше, — голос мой больше напоминал полузадушенный, но Высокий поверил.