Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!

Касанидис забивает нам гол после типичного креста с вертушкой из оборотня. 4:1. Они, кажется, нащупали Игру, они уже знают, что надо делать. Я командую Мазиле, он бежит к рамке, кричит Макару: «Пора!» Ребята спешно перестраиваются, переходят в сигму-оборотня. Невнятно, неуверенно. Костанжогло выпадает в осадок, Вольф над ним, ладно, вернется, будет блуждать, но ведь еще не хватает Стремы и фон Базиля, на правом крае какая-то рваная черная дыра. Плохо. <...>

Нет, хорошо! Нифуяся забивает невозможный гол карамболем из этой самой рваной дыры!!! 5:1.

Приобский Хант рвется на полигон. Телохранители успокаивают, удерживают его. Хант дерется с телохранителями. Президент д'Эгролль сплевывает себе под ноги. Очень красиво.

Костолом возвращается, но вряд ли сможет толком играть — у него перелом ребра, пусть он торчит где-нибудь сбоку, на подхвате. Приобам пора сдаваться или показать, что они смирились. Опять этот Шустрый. <...> Опять вертушка, Макар выходит из рамки, жестокое нападение на Макара, разбито лицо, рассечена бровь, Костанжогло безжалостно мстит нападавшему, в больнице этот Шустрый придет в себя. Удаление Костолома. Вольф приводит Макара в чувство, будет стоять. Все равно — заменить некем.

Мне показалось?.. Нет, не может быть... Фальшивка?! Ребята имитируют игру, имитируют желание играть, имитируют активность? Никто не берет на себя ответственности. Пасы поперек и назад при общей невразумительной беготне.

БЕЛАЯ НОЧЬ.

<...> Запуск Племяшина состоялся, как и было запланировано, на первой минуте второго тайма. Макар с Ираклием не сдают Матч. Хантские войска подняты по боевой тревоге и берут нас в кольцо. Это уже не охрана, это котел. Дядя Сэм отправился на переговоры с хантским послом.

61—75-я минуты.

МАТЧ СМЕРТИ.

ОТ ЛОБАНА. Не игра, а мельница. Нас бьют почем зря и по чем видят. Войнович, кажется, подсказал в перерыве единственно верный план игры — нет, не план игры, а план спасения от секир башка — избиение нас. Мельница. Нас калечат. Арбитр мог бы прервать матч, но, разумеется, не Такой Матч; Матч Смерти остановить нельзя, ни один арбитр не в силах остановить Смерть, разве что тот арбитр, имя которого я уже боюсь упоминать. Пропади он пропадом этот арбитр со своим футболом!

БЕЛАЯ НОЧЬ.

ОТ БЕЛ АМОРА. Дядя Сэм арестован. Сняли с него подтяжки; стоит рядом с хантским послом, придерживает руками брюки. Мы взяты в тройное окружение. Кольцо вокруг нас угрожающе сжимается. Что там у них — примитивные танки и автоматы Калашникова? Этот котел из трех дивизий наш спец-отряд мог бы размести в три минуты, но мы умышленно безоружны.

Прерванное на полуслове сообщение: Западный комплекс уже захвачен, арестованы все — дженераль Гу-Син, Брагин, академик Капельцын, все. «Будем живы, не помрё...»

Еще сообщение с Запада: оказывается, захвачены не все, морячки не сдаются! Адмирал Поплавко на всю Вселенную:

— Флот пропьем, но не сдадим!

Наверно, он хотел сказать «взорвем», но оговорился.

Ираклий с Макаром должны сдать Матч Смерти! Передать Лобану открытым текстом: сдать игру! Это приказ!

Нас глушат, приказ Лобану не передан.

75—90-я минуты.

МАТЧ СМЕРТИ.

ОТ ЛОБАНА. За 15 минут до конца все еще 5:1. Все наши старички уже стоят. Их бьют — удары с оттяжкой, как плетью. <...>

Приобов вдвое больше, они научились «оборотню» в процессе игры. Замкнули кольцо, стали в хоровод и бьют. <...>

Попали. 5:2. Макар не виноват, били в упор.

Через две минуты 5:3. <...>

Прорвало плотину, сливай воду.

За три минуты до конца — 5:4.

Приобов уже не остановить. Их больше. Их много. Они забьют еще один гол. Я уверен, что они успеют забить этот гол. Я даже болею за них. <...>

Касан забивает гол.

5:5.

БЕЛАЯ НОЧЬ.

ОТ БЕЛ АМОРА. Сорок пять минут истекло. Племяшина нет. Взрыва нет. У нас ничего не происходит. Хантский посол расстегивает пуговицу на животе и выхватывает кинжал. В случае конца Вселенной он сделает себе харакири. Вряд ли успеет. <...>

Пришло сообщение: в Матче Смерти счет 5:5. Как видно, Макар с Ираклием взялись за дело. Назначено дополнительное время. Хантский посол прячет кинжал, снимает одно кольцо окружения и отдает дяде Сэму подтяжки.

ПЯТИМИНУТНЫЙ ПЕРЕРЫВ.

МАТЧ СМЕРТИ.

Приобский Хант сидит в кресле, его телохранители утирают кровавые сопли. Президент д'Эгролль вернулся в ложу.

В ангар не уходили, повалились прямо на полигоне. Теперь надо играть на зубах. Наши железнодорожные негры совсем плохи, кровавые пузыри на губах. Нифуяся им не помощник. Все сдохли. Но и приобам настал конец. У Шустряка хлещет кровь изо рта. Войновича, кажется, хватил удар, доктор Вольф при нем. И посматривает на меня. Теперь будем играть до первого гола. Меня качает вверх-вниз и туда-сюда... Ко мне спешит доктор Вольф... Все кончено. В меня закрадывается страшное подозрение. Нас кто-то продал, предал, сдал игру Приобскому Ханту! Не знаю кто. Президент?! <...>

Это конец.

БЕЛАЯ НОЧЬ.