Приключения Иоганна Мекленбургского

– Я полагаю, что Корела стоит не менее двадцати… нет – сорока тысяч талеров! Кроме того, шведская казна потеряла немалые средства, осаждая Орешек и Ивангород, а также при восстании в Тихвине. Кто нам их возместит?

– Бог подаст, – тихо говорю я Юленшерне, но меня никто не слышит.

– Да, – кричат депутаты, – царь должен возместить нам расходы!

Я, вздохнув, оглядываюсь на Густава Адольфа. Тот незаметно пожимает плечами, дескать, я тебя предупреждал… На самом деле мы оговорили все детали заранее и, хотя «торги» пошли немного не так, как задумывалось, в результате мы пришли почти к тому, о чем договорились. Почти, потому что Густав сразу сказал, что риксдаг потребует денежной компенсации, и что он готов спорить – мне не удастся настоять на «мире без аннексий и контрибуций». В принципе, этого стоило ожидать. Швеция – страна небогатая, денег ни на что не хватает.

– Какую сумму вы полагаете достаточной, чтобы удовлетворить шведскую корону? – говорю я, делая вид, что сдаюсь.

Члены риксдага начинают бурно совещаться, время от времени поглядывая то на меня, то на короля. Иногда перепалка затихает, чтобы в следующее мгновение вспыхнуть с новой силой. Наконец, они приходят к единому знаменателю и торжественно провозглашают, что за освобождение Новгорода, Орешка и возврат Корелы хотят по пятьдесят тысяч риксдалеров за каждый, каковые должны быть выплачены в течение года. Как только деньги окажутся в шведской казне, шведские гарнизоны немедленно покинут русские земли.

– Откуда такие бешеные цены? – возмутился я. – Если хотите получить хоть что-то, смело делите их на три, иначе не получите никакой Риги!

Радостные ухмылки депутатов показывают, что у меня нет иного выхода, в противном случае они и Ригу заберут, и Новгород не вернут. Однако мне на помощь приходит Густав Адольф. Парень еще молод и откровенное барышничество своих подданных претит ему. В результате шведская сторона умеряет свои аппетиты до пятидесяти тысяч за все, а рассрочка продлена вдвое.

– Готовьте договор, – наклоняю я голову, – я подпишу его!

На лицах шведов загорается торжество. Они получают Ригу и деньги за незаконно удерживаемые русские территории, причем их войска будут гарантом выплаты. Особенно радостный оскал у старого ярла, поскольку он уверен, что обманул наглого герцога-странника, выполнив условия соглашения с ним и не поступившись при этом интересами Швеции. Как я уже говорил, все детали были оговорены заранее, и текст договора почти готов. В этот готовый текст был вписан пункт о выплате компенсации шведской короне, и вскоре мы с Густавом по очереди подписывали четыре экземпляра мирного договора. Два из них были на латыни, и по одному на шведском и немецком. По идее, надо бы еще на русском, но сам я полууставом писать не решусь, а никакого дьяка с собою не случилось. Впрочем, почти все договоры между европейскими странами сейчас пишутся на латыни, так что тут все в порядке. Вернусь в Москву – переведем. Вкратце пункты договора такие. Я получаю назад все русские земли в границах, бывших при Годунове, а кроме того, остров Котлин, где имею право построить любые укрепления, кроме каменных. Шведы получают город Ригу и все окрестности, пятьдесят тысяч талеров – и мы заключаем военный союз против Речи Посполитой, в рамках которого обязаны предоставлять друг другу воинский контингент не менее как в пять тысяч ратников. Руководство и снабжение экспедиционного корпуса возлагается на принимающую сторону, причем размеры содержания определены заранее.

Последнее условие, впрочем, действует лишь в том случае, если Густав или я подвергнемся нападению, если же, паче чаяния, мне или Густаву Адольфу взбредет блажь повоевать самому, то мы можем рассчитывать лишь на свои силы и наше дружеское расположение друг к другу.

Отдельно оговорены вопросы торговли и строительства флота. Торговать мы можем только через Швецию, для чего должны быть организованы торговые представительства в четырех шведских городах. Это Стокгольм, Выборг, Нарва и теперь уже Рига. Перевозить товар можно только на шведских судах. Единственное исключение – Мекленбург. В Ростоке также должен быть организован торговый двор, который может торговать с Русским царством напрямую, минуя шведов, однако платя за это корабельную пошлину. Иметь морской флот запрещено, как и строить его на Неве, за это требование Густав Адольф лег костьми. Впрочем, ни флота, ни верфей пока нет, так что тут я по факту ничем не поступился. Отдельно оговорено название моего государства – Русское царство. В том числе есть пункт, что если третья страна в официальном документе поименует нас как-то иначе, то документ принят не будет. Так что поляки могут забыть о Московии, если, конечно, не собираются воевать вечно. Взамен я обязуюсь поддерживать всеми доступными силами Густава Адольфа и его потомство на шведском престоле.