Приключения юнкора Игрека

МЕСТЬ МИСС ЮНУСАБАД

Но мало было обвести вокруг пальца Ромку Суровцева и Шакала. Что-то теперь надо было делать с взятым нами с боем призом, бутылкой.

— Закопать ее надо, — предложил утром Самохвалов, когда мы с ним утречком встретились в моем подвале. Лаз мы давно прорыли, и теперь наши подвалы сообщались как сосуды на столе лабораторных работ физика Николая Алексеевича. — Давай на три года закопаем. Здесь, в подвале, и закопаем… Идет?! А школу окончим — откопаем. Я читал — так все в Грузии делают.

— Там бочку закапывают, — возразил я. — И не на три года, а на сто лет — не меньше.

И что же ты предлагаешь? — спросил Самохвалов.

Директору отдать.

Просто отдать?

Зачем — просто. Отдать и сказать, что больше такого у нас не будет.

А мы скажем ему, что это Суровцева работа, солдата удачи? И — Шакала?..

Сказать бы надо, — кивнул я. — Но тогда мы будем просто ябедами.

Что же делать? — вздохнул Борька. — Может, сказать директору, что он обо всем может узнать у Хурсанда-бобо.

Все равно получается, что ябеды, — сказал я. — Все равно… Из-за нас они из школы вылетят.

Положение было сложным. Как же нам поступить? Вроде, и Ромку с Шакалом, наказать надо. Заслужили, раз молчали тогда, в зале, и ржали со всеми вместе. А вчера опять на охоту бежали. И подстрелили бы и эту, десятую, птичку с тремя звездочками на фюзеляже, если бы не мы.

Но и ябедами быть не хотелось. Молчать? Но тогда Ромка с Шакалом повадятся доставать эти дразнилки еще где-нибудь. Да хотя бы и в магазине…

— А почему только мы должны обо всем думать?! — возмутился Борька. — Мы свое дело сделали — пусть теперь и другие голову поломают.

Давай обсудим, — вздохнул он. Все равно мы так и не смогли придумать ничего лучше этого.

В вентиляционное окошко подвала я увидел Суровцеву. Она с независимым видом прохаживалась мимо дома в черной шубе с огромным мохнатым воротником.

— Глянь сюда, — кивнул я Самохвалову. — Последний истошный визг моды — весенняя шуба.

Кто визжит? — равнодушно бросил Борька.

Как обычно.

— Суровцева, значит, — скривился Самохвалов.

Борька глянул в окошко и присвистнул:

Ого, а ты, оказывается, не заливаешь! Чего она так весной вырядилась? Да в этой шкуре сейчас жарче, чем в бане.

Ну и что? Зато она всему дому бесплатное кино показывает. В главной роли — звезда массива Кэт Суровцева! Спешите видеть и завидовать!

Ты бы еще присвоил ей звание «Мисс Юнусабад!»— засмеялся Борька.

Она его себе сама присвоит. Ты не удивляйся, что она сейчас в шубе шастает. Это ей, значит, батя только что подарил — вот и надо всем срочно показать, чтоб глаза чесались от зависти. Погоди, зимой еще и вторая серия кино будет. Он ей тогда откуда-нибудь супер-купальник привезет. Вот увидишь — напялит на себя и, как морж, в мороз здесь же фасонить станет. Гляди — а мою футболку с Сироповым почему-то не надевает. Надоела она ей уже за ночь, что ли? Быстро…

Сравнил! Шубу и футболку. А может, и футболка на ней. Под шубой. Вполне может статься.

Возможно, Борька был прав и Суровцева вместе с шубой обкатывала сейчас и футболку. Разглядеть ее сейчас под шубой мог разве что только радар с теплохода Акрама.

Бутылку я положил на дно портфеля. В школу мы пошли через зал игровых автоматов — захотелось заглянуть к Хурсанду-бобо и посмеяться, послушав его рассказ о том, как жестоко были разочарованы Ромка с Шакалом, у которых вчера прямо из-под носа ускользнула добыча. Увидев нас, Хурсанд-бобо погрозил пальцем:

Ваша работа… Тут из-за вас мне вчера та-акое было! Этот… ну, который с солдатом… прямо зеленый стал, когда увидел, что бутылки нет. Пристал — ну просто как следователь — куда дел последнюю бутылку? Ставь ему приз, или так, без игры, продай — и все тут. А где я ему возьму, если нету? Если вы последнюю унесли… Полчаса меня мучили. Я уж им тогда и сказал — идите со своей десяткой к пацану, у которого на животе написано про богатырей — он выиграл. Вот у него, говорю, и купите, если продаст.

Как! — насторожился я. — Вы сказали Ромке, что приз у меня?

Почему — у тебя? Ничего такого не говорил. Да и имени твоего не знаю — как скажу? Просто сказал — спроси у пацана с газетой… То есть — у которого…

Я махнул рукой.

— Все ясно! Это для него все равно, что сразу имя мое сказать. Подвел нас Хурсанд-бобо. Стоило ли тогда за дерево прятаться… И не на животе эта надпись, а на груди. А точнее — на футболке.

Мы поплелись в школу, искоса поглядывая по сторонам. Нам казалось, что Ромка с Шакалом теперь обязательно подстерегают нас где-нибудь в удобном месте и захотят отнять приз.

Зря волновались. Засады не было. Зато дежурившая у дверей Лена Авралова — она проверяла форму — строго сказала:

Балтабаев, немедленно к Наталье Умаровне. Она предупредила, что будет ждать тебя у себя в кабинете.

Опять покойничков пылесосить? — вздохнул я. — Да у нее там уже на три года вперед чисто. Разве в субботу комиссия не уехала?

Лена гневно смотрела на меня. Щеки ее пылали.

Я с тобой позже поговорю, — отрезала она. — Не думала я, Балтабаев, что ты на такое способен,

Да что случилось-то?! — воскликнул я, теряя терпение.