Приключения капитана Коркорана

— А генерал Акбар?

— Минут с пять Акбар пытался удержать беглецов, но никто его не слушал, тем более, потому что в этот момент один из сопровождавших вас всадников крикнул, что вы убиты и что будто бы он сам это видел. Заслышав этот возглас, вся кавалерия полной рысью помчалась в Бхагавапур. За ней последовала пехота, и Акбар не захотел отстать от нее. Теперь он с пехотой, вероятно, в трех милях отсюда.

— А ты?

— Я, государь? Я кричал, что есть мочи, налево и направо всем, что известие о вашей смерти наглая ложь, уверял всех, что вы живы и что в этом завтра же все убедятся, но никто слушать меня не хотел.

— Хорошо! Но почему же я нахожу тебя тут, в двух милях от беглецов?

— Ах, государь! Эти подлецы так спешили убежать, что смяли под ноги лошадей всех тех, кто их уговаривал и старался помешать их бегству.

Коркоран глубоко вздохнул, поглядев на Бабера, он сказал:

— Дело в том, бедняга Бабер, что ты сильно изранен. В силах ли ты идти?

— Лишь бы сопровождать вас, государь, я готов идти на голове и руках! — отвечал индус.

И действительно, благодаря поразительной гибкости своих членов, Баберу удалось подняться на ноги и бежать четверть мили, придерживаясь у седла лошади Коркорана, но вскоре он совершенно лишился сил.

Коркоран приходил в отчаяние. После Луизон Бабер был для него драгоценным помощником.

— Государь, — сказал вдруг Бабер, — я слышу топот двух скачущих лошадей, впряженных в какой-то экипаж. Теперь все спасено: это, несомненно, один из провиантских фургонов вашей армии. Предоставьте мне действовать, а сами скройтесь поблизости за деревом и приблизьтесь только тогда, когда я вас позову.

Шум становился все явственнее. Когда повозка была уже в сорока шагах от индуса, он со стоном крикнул изо всех сил:

— Кто хочет заработать две тысячи рупий?

Тотчас же экипаж остановился и из него вышли два человека, вооруженные с головы до ног.

— Кто говорит о заработке двух тысяч рупий? — спросил один из них, держа в руке длинный пистолет.

— Ваша милость! Я смертельно ранен. Поднимите меня, отвезите в безопасное место и я вам заплачу, когда мы будем в лагере.

— Где же эти рупии?

— В моей палатке, в лагере магараджи.

— Этот плут только потешается над нами, заставляя нас терять драгоценное время!

С этими словами говоривший направился к повозке вместе со своим спутником. Тогда Бабер крикнул:

— Ко мне, государь магараджа!

В тот же момент Бабер, бросившись к лошадям, схватил их за повода.

Говоривший с Бабером человек выстрелил, но ловкий индус моментально пригнул голову, и пуля пролетела мимо, не задев его головы.

Подскочивший Коркоран крикнул громовым голосом:

— Ни с места, подлые негодяи!

При этом давно знакомом голосе оба задержанные, распростершись на земле, воскликнули:

— Государь! Наша жизнь в твоих руках! Что изволишь приказать?

— Сложите оружие! — крикнул магараджа.

Оба быстро исполнили приказание.

Коркоран зажег спичку и, поднеся ее к самому лицу пленников, с изумлением увидев, что один из них его генерал Акбар, спросил.

— Куда же ты отправлялся?

Акбар упорно молчал.

— Я вам все расскажу, государь, — сказал тогда Бабер.

— Акбар дезертировал и теперь ехал в английский лагерь.

— Это ложь! — пробормотал Акбар.

— Изменник! Предатель! А ты?

Спутник Акбара, не менее напуганный, чем его начальник, отвечал:

— Государь! Я только простой офицер и вынужден был повиноваться генералу.

— Бабер! — сказал Коркоран. — Свяжи им поскорее руки и ноги и брось их на дно фургона. Участь их решена будет военным судом.

Бабер быстро выполнил приказание, и изменники, понятно, не осмелились сопротивляться, так как, глядя на Коркорана и Луизон, у них кровь застывала в жилах.

— А теперь вперед и во весь опор! — сказал магараджа. — Надо быть в лагере через час, а в полдень напасть на англичан, так как к шести часам вечера мы должны отмстить за смерть Скиндии и Гарамагрифа. Не так ли, моя дорогая Луизон?

XXVIII. Последнее и ужасное сражение

Трудно представить себе, с каким восторгом весь мараттский лагерь встретил магараджу. Если офицеры дрожали за себя, предчувствуя опасность, которой могла подвергнуть их отчаянная отвага магараджи, зато солдаты преклонялись перед ним, глубоко убежденные, что он десятое воплощение Вишну, и были убеждены в своей непобедимости, но только тогда, когда магараджа во главе их.

Коркоран, окружив себя солдатами, сказал:

— Изменники и гнусные трусы распространили слух о моей смерти. Но я жив, покровительством Вишну, чтобы побеждать и наказывать.

Вы готовы были смело сражаться, но вам приказывали ваши начальники убегать, подавая вам пример бегства. Отныне у вас не будет других начальников, кроме меня.

Мы завтра утром снова ринемся в бой. Клянусь ослепительным Индрой, что всякий, пытавшийся бежать, будет безжалостно расстрелян.

Вместе с тем клянусь Индрой, что всякий офицер или солдат, овладевший неприятельским знаменем или пушкой, будет в тот же день произведен в земиндары и получит сто тысяч рупий.