Приключения Карла Фрейберга

Не торопясь, Фрейберг изложил весь ход своих поисков и добывания сведений. Когда он дошел до Ивашки, поли­цеймейстер с улыбкой перебил его:

- Этой дряни везде достаточно! Тунеядцы, но... дурят народ на вполне законном основании, и придраться к ним решительно нельзя. Вот хоть бы и у меня. Точь-в-точь та­кой же тип - по прозвищу Никон блаженный. По паспорту - запасной солдат. Пришел к нам лет восемь назад, вырыл себе в двух верстах от города, на перекрестке дорог около небольшой рощицы яму и поселился там. Либо в яме сидит, либо на перекрестке молится. В яме образов понаставил. Ну, и пошла слава, что отшельник святой появился.

- А какой он из себя? - перебил Фрейберг.

- Так, себе, не особенно видный - русая бородка, длин­ные, конечно, волосы, невысокого роста...

- Ну, ну, продолжайте про него! - оживился сыщик. - Я очень люблю слушать про людей этого типа.

- Да... Ну, пошла про него слава! - снова заговорил по­лицеймейстер. - Народ глуп, на пенек в лесу и то молится, а тут живой человек, да еще с образами. Стали стекаться к нему. Кто деньжат, кто чаю, кто сахару, хлеба или яиц и прочее тащит. А тот соберет, бывало, все, пойдет в город да нищим и раздаст. Слава про него еще больше пошла. Вид­но, самореклама подействовала, а с этим вместе и достаток его увеличился. Сначала он вроде как в яме жил, потом с помощью крестьян землянку себе глубокую выстроил, а теперь, два года тому назад, то село, которому принадле­жит это место, решило отдать две десятины земли, на ко­торой выкопана землянка, в полную собственность отшель­нику, так как узнали, что он «трудится».

- То есть как это «трудится»? — спросил сыщик.

- А попросту роет из своей землянки какие-то подзем­ные коридоры. Человек он здоровый, делать нечего, ну он и роет землю, как крот, делая это якобы как «подвиг», во славу Божию!

- И много нарыл?

- Порядочно. Вы сходите как-нибудь к нему, это инте­ресно. Просторная землянка, масса образов с лампадами, кружка для сбора на бедных, самоварчик и все прочее. Он вам и свою «работу» покажет. Это он даже любит делать. Впрочем, извините, я совершенно отвлек вас от дела!

- О, это ничего! - ответил, улыбаясь, Фрейберг.

И, переждав минуту, он докончил свой рассказ.

- Что же вы предполагаете? — спросил полицеймейстер.

- Пока трудно сказать, но мне думается, что убийство произведено с целью ограбления. При покойном ведь было сорок с лишним тысяч рублей.

На следующий день утром, надев на себя потертый кос­тюм мастерового и нахлобучив на голову картуз, Фрейберг вышел за город. День был праздничный, к тому же ясный, и многие из горожан пешком и на дорогах уже выезжали в поле, захватив с собою самовары и кульки с провизией.

Фрейберг шел не спеша, присаживаясь через каждые чет­верть часа и пропуская мимо себя пешеходов и едущих. Дой­дя до перекрестка дорог, он остановился и огляделся.

Слева от дороги на площади не больше одной десятины раскинулась небольшая тенистая березовая роща. От дорог и запаханных полос ее отделяла широкая песчаная полоса, поросшая редкой низкорослой травой. В рощице видне­лось несколько простых столиков, два из которых были уже заняты пришедшими на зелень компаниями.

Обойдя рощу, сыщик увидел и землянку отшельника, едва возвышавшуюся в виде продолговатого холма, обне­сенного ровиком для стока воды. Тут же был и сам отшель­ник Никон.

Босой, в сильно поношенной рясе, он сидел на земле и, видимо, ждал, пока закипит стоявший тут же самовар.

Сыщик подошел и снял картуз.

-Со святым праздником! - произнес он.

- И тебя тоже! Благословенно будет имя Божие! - отоз­вался отшельник.

- А что, отец, нельзя ли у тебя чайку напиться? - спросил сыщик.

- Отчего нельзя! Обедня уж отошла. Хочешь - со мною попьешь.

- Ладно, - согласился сыщик.

Он сел рядом с отшельником и с наслаждением глубоко вздохнул полной грудью.

- Хорошо у тебя здесь! - произнес он завистливо.

- Ништо, - хладнокровно ответил Никон.

Они замолчали и стали ждать, пока поспеет самовар.

Наконец самовар поспел, и отшельник пригласил Фрей­берга в землянку.

Внимательно оглядывая все вокруг себя, сыщик стал спус­каться вниз.

Землянка состояла из передней комнатки и жилого по­мещения. Передняя имела три двери: наружную, внутрен­нюю и боковую. Жилое помещение было очень просторно и освещалось целым десятком лампад. Задняя стена вся целиком была занята киотом, посреди которого, в отдель­ной раме, красовался прекрасный образ Спасителя, а по бокам - всевозможные лики святых. Часть стены, прилегав­шей к киоту, была покрыта картинами из Ветхого Завета. У правой стены на длинном ящике помещалась твердая соломенная постель, а у левой стоял небольшой некраше­ный стол и три табуретки. Маленькая полка с расставлен­ной на ней затейливой посудой довершали обстановку.

Бедность землянки скрашивалась великолепным киотом, блестевшим кое-где золотом и серебром и эффектно освещав­шимся десятком спускавшихся с потолка причудливых лам­пад.

Заварив чай, отшельник громко помолился, причем Фрей- берг заметил, что слова молитв произносились неправиль­но, а из нескольких составлялась одна, совершенно непо­нятная.