Приключения Каспера Берната в Польше и других странах

- Сын мой, - сказал наставник Збигнева проникновенно, - тебе надлежит пробыть здесь не менее года, а мои обязанности требуют моего присутствия то в Кракове, то в Вармии, то в Риме! Нельзя тебе так долго пребывать без исповеди и без отпущения грехов! Поэтому, я полагаю, тебе следует тут же, в обители, избрать себе нового духовника... Видит бог, как мне трудно отказаться от общения с тобой, но долг прежде всего! И здесь есть немало отцов доминиканцев, прославившихся строгой жизнью и ревностью к вере...

- Есть здесь один святой отец... - начал Збигнев нерешительно, - только я еще с ним об этом не говорил. Уже один вид его заставляет предположить в нем истинного христианского подвижника... Он и образованностью своей, глубокой и разносторонней, ярко выделяется между всеми остальными...

- Христианский подвижник? Человек глубокой и всесторонней образованности? - переспросил патер Арнольд задумчиво. - Самый знающий и образованный монах здесь - отец Артемий. Но он с его лоснящейся физиономией и округлым брюшком мало походит на христианского подвижника... Вот отец Себастьян действительно точка в точку - копия своего патрона святого Себастьяна после перенесенных им от язычников мучений... Этот монах глубоко и искренне предан нашей святой церкви, но образованным человеком его никак не назовешь... Постой-ка, - сказал вдруг патер Арнольд, сдвигая свои черные бархатные брови, - уж не отца ли Флориана ты имеешь в виду? Тебе, следовательно, приходилось с ним беседовать? Вот уж не подозревал, что из этого отшельника можно выжать хоть словечко! Не его ли ты хочешь избрать своим духовным наставником?

- Его... вы угадали... - подтвердил Збигнев. - А что, святой отец, у вас есть какие-нибудь возражения?

- Отец Флориан! - повторил патер с возмущением. - Да знаешь ли ты, каким ветром его сюда занесло? "Венецианский красавчик", "покровитель уличных певцов, а в особенности певиц" - вот какие прозвища он получил еще в Риме! Нет, нет, не ему быть наставником и исповедником юной души! Господь бог видит, Збигнев, как огорчает меня твое неумение разбираться в людях!.. Святой отец наш, папа Лев Десятый, - продолжал патер Арнольд, - сослал сюда отца Флориана, возможно избавив его этим от костра инквизиции! Этот человек, как, впрочем, и многие в Риме, отравлен развращающим духом гуманизма. Философов древности эти люди чтут выше, чем христианских мучеников! За выкопанную из земли голую мраморную девку они готовы отдать душу! Отец Флориан!.. Я не могу спокойно о нем говорить. Не было ни одного маскарада, которого он не посещал бы! Сбросив свою кардинальскую мантию... Что ты смотришь на меня с испугом: да, да, этот жалкий старик - Флориан Мадзини был когда-то кардиналом!.. Да, так вот, сбросив свою красную мантию, он переодевался рыбаком, солдатом и даже шутом... А его библиотека!.. Там собрано около тысячи томов, но ты напрасно искал бы в ней труды отцов церкви... А наделавшая столько шума его проповедь, когда вместо обличения язычников он, увлекшись, стал перед прихожанами соловьем разливаться, сравнивая римских и греческих рифмоплетов...

- А что послужило причиной изгнания отца Флориана? - спросил Збигнев. Как ни больно ему было это сознавать, но его сочувствие к бывшему кардиналу после слов отца Арнольда стало мало-помалу улетучиваться.