Приключения Конана-варвара. Путь к трону

Когда киммериец вошел, купец с недовольным видом поднял голову, чтобы взглянуть на вошедшего, и застыл. Челюсть у него отвисла, и он сидел с таким видом, словно увидел перед собой оживший призрак. Глаза его испуганно расширились, и в них отразился страх.

– Ну, – сказал Конан, – у тебя что, язык отнялся, Публио?

Купец облизнул пересохшие губы.

– Конан! – прошептал он, не веря своим глазам. – Митра! Конан! Амра!

– Собственной персоной. – Конан расстегнул накидку и вместе с латными рукавицами небрежно швырнул ее на стол. – В чем дело, приятель? – раздраженно осведомился он. – Может, ты хотя бы предложишь мне стакан вина? После дальней дороги у меня в глотке пересохло.

– Да-да, вина, конечно! – машинально пробормотал Публио и инстинктивно потянулся к гонгу, но тут же отдернул руку, словно обжегшись, и вздрогнул.

Пока Конан смотрел на него с мрачной насмешкой, торговец поднялся из-за стола и поспешил закрыть дверь. Но сначала он выглянул в коридор, дабы убедиться в том, что поблизости нет какого-нибудь чрезмерно любопытного раба. Затем, вернувшись в комнату, он взял с соседнего столика золотой кувшин с вином и уже собрался наполнить тонкий бокал, когда Конан нетерпеливо отобрал у него кувшин и принялся жадно пить прямо из горлышка.

– Да, это и в самом деле Конан, – пробормотал Публио. – Ты что, спятил?

– Клянусь Кромом, Публио, – отозвался Конан, отрывая от губ кувшин, но не выпуская его из рук, – а ведь ты живешь совсем не так, как в старые добрые времена. Да, пожалуй, никто другой, кроме аргосского торговца, не сподобится извлечь такую прибыль из маленькой прибрежной лавчонки, насквозь пропахшей тухлой рыбой и дешевым вином.

– Старые времена давно миновали, – проворчал Публио, плотнее запахиваясь в мантию, словно ему вдруг стало холодно. – Я сбросил с плеч прошлое, как дырявую накидку.

– Что ж, – невозмутимо заметил Конан, – уж меня-то ты не сбросишь. Мне нужно от тебя совсем немного, но я получу то, за чем пришел. И ты не откажешь мне. Мы ведь с тобой столько сделок провернули когда-то. Или ты полагаешь, будто я глуп и не понимаю, что этот роскошный особняк возведен моим потом и кровью? Сколько добра с моих галер прошло через твою лавку?

– Все торговцы Мессантии в свое время вели дела с морскими разбойниками, – нервно пробормотал Публио.

– Но не с черными корсарами, – мрачно возразил Конан.

– Ради Митры, говори потише! – взмолился Публио, и на лбу у него выступил пот. Пальцы его нервно теребили золотую тесьму, которой была обшита его мантия.

– Ну, не бойся – я всего лишь хотел освежить твою память, – отозвался Конан. – Ты часто рисковал в прошлом, когда сражался за жизнь и состояние в своей вонючей лавчонке у причалов и знался с каждым буканьером, контрабандистом и пиратом отсюда и до Барахских островов. Должно быть, достаток сделал тебя мягким.

– Я – уважаемый человек… – начал было Публио.

– Это означает, что ты чертовски богат, – фыркнул Конан. – А почему? Почему ты разбогател быстрее своих конкурентов? Может быть, потому что проворачивал крупные сделки со слоновой костью и страусовыми перьями, медью, кожами, жемчугами, золотой чеканкой и прочими вещичками с побережья Куша? А почему они доставались тебе так дешево, тогда как остальные торговцы втридорога платили за них серебром стигийцам? А я скажу тебе, если ты забыл; ты покупал их у меня, причем по заниженной цене, а я отнимал их у племен с Черного побережья и даже грабил корабли Стигии – я и мои черные корсары.

– Во имя Митры, прекрати, прошу тебя! – взмолился Публио. – Ничего я не забыл. Но что ты здесь делаешь? Я – единственный человек во всем Аргосе, кто знает, что король Аквилонии был когда-то буканьером по имени Конан. Однако с юга до нас дошли известия о том, что Аквилония пала, а ее король погиб.

– Мои враги уже столько раз распускали слухи о моей смерти в прошлом, – фыркнул Конан. – Но вот он я, сижу и пью киросское вино. – И он подтвердил свои слова действиями.

Отставив кувшин, который почти опустел, он сказал:

– Публио, мне нужен от тебя сущий пустяк. Я знаю, что тебе известно все, что происходит в Мессантии. Я хочу знать, находится ли в городе зингариец по имени Белозо. Он, кстати, может воспользоваться другим именем. Он высок, худощав и смугл, как все представители его народа, и, очень возможно, ищет покупателя на редкий самоцвет.

Публио покачал головой.

– Ничего не слышал о таком человеке. Но тысячи людей приезжают в Мессантию и уезжают из нее. Если он здесь, мои люди найдут его.

– Хорошо. Отправь их на его поиски. А пока прикажи позаботиться о моем коне и распорядись подать сюда, в эту комнату, что-нибудь поесть.